Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Первая польская биография автора «Соляриса», «Эдема», «Кибериады» и других знаменитых фантастических историй.

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Станислав Лем — один из самых известных писателей-фантастов. Он стал классиком при жизни, представлял польскую фантастику всему миру (его книги переведены на более чем 40 языков), и его произведения до сих пор остаются актуальными, увлекательными и глубокими.

На русском языке вышла биография «Станислав Лем. Жизнь на другой Земле», написанная Войцехом Орлинским, автором «Энциклопедии Лема». Казалось бы, что автор, который вел богатую переписку, к тому же написал автобиографическую книгу и дал множество интервью, не имеет никаких тайн. Однако благодаря ранее неопубликованным источникам, Орлинский раскрыл множество интересных фактов и подробностей из жизни создателя «Соляриса». Мы собрали некоторые из них.

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Период Второй Мировой войны

Станислав Лем родился и вырос в городе Львов, который на тот момент находился в составе Польши. Имея еврейские корни, будущий писатель легко мог стать жертвой оккупации. В 1939-1940 годах аресты и расстрелы проводил в Польше НКВД, через год во Львов вошли немцы.

Станислав Лем находился среди жертв погрома. Он был в группе евреев, которых сначала отправили выносить трупы, а потом неожиданно отпустили. О том, что Лем тогда пережил, он не рассказывал даже ближайшим родственникам, но оставил шокирующее описание в повести «Глас Господа».

В годы войны было множество и других ситуаций, когда Лем находился на грани смерти. Некоторое время он находился во Львове нелегально, и любой выход на улицу грозил ему арестом и последующим расстрелом.

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Через знакомого отца Станислав Лем устроился в немецкую фирму Rohstofferfassung, где занимался сваркой. Родители оказались в гетто, но Станислав смог их оттуда вытащить благодаря помощи коллег из гимназии, служащих в Армии Крайовой. Он сделал себе и своим родителям поддельные документы, которые были хорошим подспорьем в случае ареста. А затем в городе начали вестись военные действия.

Лем описывал Фиалковскому, что дважды за это время совершал поступки, равные самоубийству. В какой-то момент в подвале он вспомнил, что на кухне осталась кастрюля холодного борща. Он поднялся наверх, чтобы поесть, но как только зачерпнул из кастрюли — бабахнуло, а когда он пришёл в себя, то держал в руке только ручку от кастрюли, которую уничтожил взрыв, вместе с другим кухонным инвентарём. «Если бы я встал на метр дальше, то погиб бы», — вспоминает Лем, добавляя, что «несколько дней назад» (!) он выскользнул из этого подвала, чтобы наконец помыться, но услышал, как взрывы звучат всё ближе, «закончил купание со сверхъестественной скоростью».

95% евреев, которые проживали во Львове, погибли за время войны. В их число вошли и многочисленные родственники родителей Лема, о которых у него остались светлые воспоминания. Сам фантаст чудом выжил. Один раз он оказался в углу улицы, когда на него наводили дуло немецкого танка. Но прежде чем экипаж «Пантеры» успел подстрелить его, сам танк уже полыхал из-за меткого выстрела русского противотанкового отряда.

Автобиографическое творчество

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Станислав Лем тяжело перенес Вторую Мировую войну. Его десятилетиями мучали кошмары и терзания, которыми он не мог поделиться даже с женой. Зато практически вся художественная литература Лема имеет автобиографическую основу — именно в книгах он нашел возможность изливать душу.

В 1965 году он выпустил «Высокий Замок», в котором описал некоторые моменты из жизни во Львове. Однако самой автобиографической историей стоит считать «Глас Господа» — повесть о шифрах, в которой Лем закодировал очень много из того, что пережил сам. То же самое можно сказать и «Больнице Преображения». Лем раз за разом в завуалированной форме обращался к воспоминаниями о своей жизни в оккупированной стране. Романы вроде «Соляриса» и «Возвращение со звезд» не имеют прямых параллелей с прошлым писателя, но зато они касаются личных переживаний самого Лема. Автор черпал вдохновение даже в диалогах со своими друзьями — иногда они почти дословно попадали в книги.

Длительная послевоенная цензура и вовсе стала для фантаста вызовом. Он высмеивал и левых, и правых, но делал это столь хитро и замаскировано, что Лема не решались обвинить в чем бы то ни было — для этого пришлось бы признать «упадок системы» и «неудавшийся марксисткий эксперимент». Например, цензор, который бы признал, что видит в «Эдеме» аллюзию на строй Польши в аллегорическом рассказе о злостном тоталитаризме на другой планете, сам бы подтвердил, что ему что-то не нравится в строе страны.

Своим «Эдемом» Лем положил начало целому течению аллюзийной фантастики, описывающей реалии восточного блока, перенесенные в инопланетные декорации. Так потом поступали Стругацкие и Булычёв.

Доказательством того, что советские космонавты были хоть немного отдалены от «игры, которая ведётся здесь, внизу», является их увлечение прозой Лема. Во всём советском блоке тогда это был единственный писатель, который умышленно и целенаправленно избегал соцреалистической конвенции — Стругацкие были тогда лишь на этапе «В стране багровых туч» (1959), свои великие произведения они ещё не написали. А напишут, безусловно, вдохновляясь Лемом.

Конфликт с американскими фантастами и Филипом Диком

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Станислав Лем был человеком, который ненавидит врать. Он либо говорил правду прямым текстом, либо уходил от темы, но никогда не выдумывал лишнего. Писатель пристально следил за американской фантастикой и наукой, читал книги и журналы на английском. И честно признавался, что большинство заокеанской НФ он не переносит. Впрочем, были и исключения: «Волшебник Земноморья» Урсулы Ле Гуин, «Тигр! Тигр!» Альфреда Бестера и книги Филипа Дика.

Для Лема «Nature» или «Scientific American» были добываемым с трудом запретным плодом, в то время как его западные коллеги — скажем, Артур Кларк или Айзек Азимов — могли легко купить эти издания в любом киоске вместе с пачкой сигарет. Может, именно потому Лем читал эту прессу внимательнее.

Поначалу Лем сформировал отрицательное мнение о Филипе Дике, поскольку имел возможность прочитать лишь один его далеко не самый известный роман «В ожидании прошлого». Но позже прочитав другие его работы, проникся к нему уважением и начал вести с ним переписку об издании «Убика» в Польше.

Сам Филип Дик на тот момент уже страдал от последствий употребления веществ, задолжал деньги кредиторам и единственным поводом издать «Убик» в Польше были деньги. Увы, законы тех лет не позволяли выплатить гонорар в зарубежной валюте: Дику нужно было приехать в Польшу и «потратить все там». Его такой расклад не устроил. К тому же, все это всё это происходило как раз в период, когда с Диком «разговаривают лица с неба, а император Нерон преследовал его симулякрами». И Дик сделал донос на Лема в ФБР — якобы тот работает на КГБ и заманивает Дика на территорию коммунистического государства. Он также открыто заявил, что Лем обокрал его.

Из-за интриг, которые плел Дик против Лема, в 1976 году польского писателя лишили почетного членства в SFWA (Американском Сообществе Писателей Научной Фантастики и Фэнтези), которое дали ему тремя годами ранее. Впрочем, другой причиной стали критические статьи Лема, которые тогда перевели на английский.

«Адепт кибернетики»

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Станислав Лем еще со времен войны проявил большой интерес к кибернетике — новому направлению науки, которая в сороковых годах прошлого века, казалось, имела неограниченное поле применения — от теории функции зенитных установок до теории литературы и социальной философии.

С кибернетической точки зрения важным элементом управления чем-либо — государством или зенитными установками — является обратная связь: что-то, что информирует власть или стрелка об исправности машины, чтобы он смог сделать нужные поправки. В тоталитаризме цензура и пропаганда работают на блокировку обратной связи.

Станислав Лем

Кибернетика долго была в Польше проклятой наукой, и даже «Магелланово облако» не хотели издавать, потому что там де-факто описывалась кибернетика, но под другим названием («механоэвристика»), как дисциплина, которую изучает главный герой. В последствии Лем неоднократно выступал популяризатором кибернетики, писал на эту тему эссе и статьи.

В «Магеллановом облаке» появляется описание интернета. Это называется Библиотекой Трионов (в будущем люди сконструируют «кристаллы кварца модифицированной структуры», называемые трионами). Библиотека Трионов накапливает «все без исключения плоды умственной деятельности людей», и каждый человек может с нею соединиться «при помощи простого радиотелевизионного устройства». И этот прогноз стал пророческим.

Ближе к XXI веку фантаст говорил на тему интернета и другие пророческие вещи:

Лем просчитал — кстати, очень близко к правде, — что нам принесёт компьютерная сеть: новые виды преступности, против которых полиция и закон будут бессильны. Новые средства агрессии между странами, позволяющие парализовать компьютерное оборудование страны так, чтобы не было понятно, откуда произошло нападение. Тотальная глупость, потому что в потоке информационной ерунды будет всё труднее отделить зёрна от плевел.

Проблемы со здоровьем

Что мы узнали из биографии Станислава Лема «Жизнь на другой Земле»?

Первые три десятилетия своей жизни Лем страдал от нехватки денег. Его еще не считали признанным писателем, а меж тем он мечтал о дорогих автомобилях, поездках и хорошей жизни. Затем он обрел все это, однако слабое здоровье писателя сильно осложняло ему жизнь.

Лем тайком саботировал усилия своей жены, которая делала всё, чтобы он похудел, отправляясь в Краков под разными предлогами, он покупал сладости, которые потом тайно съедал в гараже. Он выбрасывал обёртки за шкаф, который Михал Зых отодвинул только после смерти писателя, уже в следующем веке.

Во время войны у него возникли проблемы со слухом из-за разорвавшегося рядом снаряда. Затем появились нарушение плечевого сустава, песок в почках, аллергия, проблемы с сердцем. Когда путешествия в другие страны стали более доступными, к списку добавились проблемы со спиной и кровообращением. Его постоянно звали в разные страны, но Лем был вынужден отказываться, причем не называя причин.

После некачественного удаления простаты Лем получил резкое кровотечение из раны внутри мочевого пузыря, что едва не привело к смерти писателя. Уже на тот момент (семидесятые-восьмидесятые годы) сам Лем подумывал о том, что жить ему осталось недолго, хотя в итоге дожил до почтенного восьмидесяти четырехлетнего возраста. Он перестал писать художественные книги и ушел в публицистику.

8888
24 комментария

Лем - эпохальный фантаст, футуролог. Непобедимый, Фиаско, Солярис, Эдем, Глас господа, особенно выделю великолепный Футурологический конгресс, который задолго до Матрицы показал мир с несколькими изнанками. Великий человек и писатель, светлая память ему.

25
Ответить

Почему все так редко упоминают его лучшую книгу, Сумму технологии?

1
Ответить

Лем - человек и пароход. Умел как писать действительно НАУЧНО-популярные книги вроде "Сумма Технологии", так и эпики вроде "Непобедимый", так и треш и угар вроде дневников Йона Тихого. И все это с безупречным стилем.
Любимейший писатель фантаст.

5
Ответить

а Филипп Дик пидор какой-то

6
Ответить

За Лема лайк не глядя!

4
Ответить

за Лема и двор стреляю в упор

Ответить

Лем - однозначно человек-веха НФ.
Вопрос был бы он таким если б на нем не отпечаталась война и он творил на западе? Не думаю.

3
Ответить