Жизнь и время Михаэла К. Дж. М. Кутзее

«Жизнь и время Михаэла К.» продолжает борьбу Джона против существующей несправедливости. И пусть в романе время не определено, но чувствуется, что это время агрессии, сегрегации, в которых легко угадываются черты апартеида. Конечно, же события в романе вымышлены, но Кутзее нарисовал мир в романе на столько реалистичным, что невольно веришь. А может так и было? По сути автор написал произведение-ответ на происходящее в стране в духе «Падения империи» Алекса Гарленда. Сегрегация достигла пика, свобода стала мечтой и уделом трикстеров и партизан, что прячутся в горах. Привязка к месту, трудовые и военные лагеря, всё было, человечество не меняется.

Михаэл К. - простой человек, попавший под каток истории. Изначально родившийся не таким как все (здесь Кутзее проложил дорожку к своим будущим произведениям об изгоях в «Медленном человеке» и трилогии Иисуса), он смог адаптироваться, найти свое место в мире людей. Возможно, если б не больная мать, Михаэл так и прожил бы в своей скорлупе незаметно. Путешествие в Принс-Альберт вернуло к жизни К. Ему пришлось пройтись по больницам и лагерям. Читается непросто эмоциально, невольно ловишь беккетовские вайбы из «Безымянной трилогии». Но там, где у Беккета какой-никакой, но юмор или постоянное присутствие абстрактного наблюдателя, у Кутзее — жалость, протест (отказ героя есть) и военные. Опять же взаимоотношения полов у автора развиваются по одному и тому же сценарию. Не понятно верит ли Кутзее в любовь, но сексом герои у него занимаются как-то обыденно или из жалости, без страсти, похоти, томления. Роман о Михаэле не исключение. Девушка сделала своего рода подарок тощему герою. Ненадолго, но это вернуло его к жизни, казалось бы отказавшемуся от неё.

История с фармацевтом, ставшим врачом, и ухаживающем за Михаэлом опять же отсылает нас к будущей трилогии Иисуса. Герой становится пророком, а медик его последователем, апостолом. Когда мир ломается и сходит с ума, человек ищет героев среди изгоев, не таких как все. И, конечно, аскет, намеренно противостоящий, навязываемым правилам, как обществом (лагеря), так и самой жизнью (еда, похоть) становится своего рода Буддой (или Иисусом), существом иного, высшего порядка.

Романом о Михаэле Кутзее в очередной раз напомнил нам, что перевоспитание и сегрегация ведет к протестам, гражданским войнам. Как тут не вспомнить императив Канта. Свобода должна быть такой, чтобы каждый человек чувствовал себя свободным.