Нельзя просто так взять и победить Зло: особое мнение про трилогию «Властелин колец», творчество Толкина и жанр фэнтези как таковой

Думаю, начинать этот пост с дежурного «фактологического» вступления весьма неуважительно по отношению к аудитории, и всё-таки традиции обязывают. Вы же наверняка прекрасно знаете, кто такой Джон Рональд Толкин (ведь знаете, да ?). Британский лингвист и филолог, ветеран Первой Мировой, убеждённый христианин и гуманист, который с головой закопался в мифологию североевропейских народов и создал на её основе великий вымышленный мир, архетипические образы и уникальные языки. Конечно, нечто похожее на фэнтези встречалось в литературе и до Толкина (к примеру, «Конан» Роберта Говарда). Однако профессор Оксфордского университета творил не просто литературу, а своего рода научный эксперимент. В рассказе «Хоббит» он начал закладывать фундамент не только собственной саги, но и всего жанра, посредством которого ему было суждено пополнить мировую культуру настолько, насколько это в принципе может сделать человек.

А 70 лет назад, в 1954 году, вышло «Братство кольца» - первая часть трилогии, без которой фэнтези в привычном нам понимании просто бы не существовало. Или, во всяком случае, это было бы нечто совсем иное. Ведь авторы всех последующих историй такого плана вдохновлялись не столько Средневековьем, сколько Средиземьем. Изящные и благородные эльфы с острыми ушами, грубые и выносливые гномы-кузнецы, не слишком умные и не слишком привлекательные орки, каменные тролли - все эти создания, веками существовавшие лишь как разрозненные куски мифологии, полноценно вошли в нашу современную культуру только благодаря стараниям Толкина. Тоже можно сказать и об одном из важнейших фэнтезийных концептов, который прежде встречался главным образом на страницах религиозных книг: борьбе с абсолютным злом (в том числе внутренней борьбе). И я смотрю на творчество Толкина сквозь призму именно этой концепции.

Зайду издалека.

Так получилось, что первыми фэнтезийными продуктами, с которыми я познакомился, стали компьютерные и видеоигры: Final Fantasy 9, Готика 1-2, Morrowind, Warcraft 3, классические DnD проекты (Baldurs gates, Icewind dale, Neverwinter nights). Это были 2002-2003 годы. Волшебные миры становились отдушиной в серой реальности, забирали меня из неуютной лужковской Москвы, подальше от проблем в школе, орущей матери, тревожных новостей по телевизору. В каком-то смысле эти миры казались даже более реальными, чем издёвки одноклассников или хруст жёлто-чёрного снега под ногами. Ведь там я, застенчивый и болезненный ребёнок, не просто плыл по течению жизни, а сам творил свою судьбу, творил великие дела. Каждый следующий день сулил новые грандиозные приключения. И, что ещё важнее, от моих действий буквально зависела судьба целой Вселенной (ну или как минимум континента). Никто не мог побороть древнее зло, кроме меня. Короче, фэнтезийные игры дарили чувство принадлежности к чему-то важному, к чему-то большему, чем я.

Литературу и кино я тоже любил с детства, однако испытывал от них несколько иные эмоции: в сюжетах мне отводилась роль стороннего наблюдателя, способного лишь молча восхищаться/ужасаться поступками героев, сочувствовать им и радоваться вместе с ними. Это был просто другой вид развлечения, который как-то не ассоциировался с фэнтези в силу отсутствия интерактивности. В те годы на больших экранах шла трилогия Питера Джексона. Конечно, я слышал и про экранизацию, и про литературную основу, но по какой-то причине книжек Толкина у меня долгое время не имелось, а в кино получилось сходить только на «Возвращение короля». Думаю, не сложно угадать мою реакцию на увиденное: «ничего не понятно, но очень интересно». Такое количество имён собственных мои юные мозги переварить были не в состоянии. Контекст не читался абсолютно. Кто ? Что ? Куда ? Зачем ? В итоге из этого потрясающего зрелища не получилось вычленить какой-либо смысл. Тем не менее, мир Средиземья меня безумно зацепил. Захотелось вникнуть во все его мелкие детали и ничего не упустить. Поэтому было принято решение обратиться не к первым двум фильмам, а к первоисточнику. И на свой 13-й день рождения я получил в подарок заветные книги (в переводе Григорьевой и Грушецкого).

Несмотря на юный возраст, в котором я впервые взялся за ВК, ощущения и выводы не сильно отличались от тех, что были сделаны при последующих, «взрослых» прочтениях. И тогда, и спустя 20 лет я смело могу заявить: трилогия Толкина, как и всё его творчество (легендариум) - прежде всего про мир, а не про повествование. Профессор уделяет мало внимания характерам, чувствам и мотивам персонажей, ему не интересно выстраивать сложные психологические игры и многозначительные диалоги. Конечно, здесь есть Голлум/Смеагол с ярко выраженным внутренним конфликтом, и всё же это второстепенный герой. Ассоциировать себя с Фродо, а тем более Арагорном у меня совсем не получается - на протяжении почти всего романа они представляют из себя безоговорочную сторону света, которая идёт к финалу от одного квеста к другому, встревая в драки и порой получая помощь от имбовых персонажей вроде Гэндольфа или Тома Бомбадила.

Отсутствие упомянутой выше «интерактивности», характерной для фэнтези-игр, в книгах Толкина не компенсируется лихими перипетиями сюжета. По существу, за всю трилогию читатель не увидит ни одного действительно неожиданного поворота или шокирующего события. Нет, конечно же, назвать ВК скучным произведением язык не повернётся, но в жанре есть немало авторов, у которых истории получаются куда увлекательнее, да и персонажи более «выпуклыми». А разгадка проста, и я её уже упомянул выше: неправильно оценивать Толкина по тем же критериям, что мы оцениваем других писателей, ведь его деятельность относится к научной и даже философской сфере не в меньшей степени, чем к литературе. Художественный стиль Толкина нельзя назвать поэтичным, он редко использует метафоры и прочие «красивости». Для его языка, а точнее языков куда важнее быть настоящими, чем красивыми. Отсюда такое внимание к диалектами, поэтому нуменорцы говорят высоким стилем, а хоббиты, наоборот, с деревенской простотой.

Мир, на протяжении десятков лет создававшийся британцем из покрытых пылью культурных лоскутов, получился невероятно живой и убедительный, у него вряд ли имеются аналоги по масштабу, проработанности, внутренней логике. Подобно ветхозаветному Богу, у которого в начале было Слово, Профессор лингвистики с помощью языка создаёт куда большее, чем просто художественное произведение (и прекрасно отдаёт себе в этом отчёт). Не случайно Эру Элуватар, верховное божество в толкиновской саге, сотворил Вселенную похожим образом - используя хоровое пение.

При этом нельзя сказать, что Толкин лишь придумал алфавит своего мира и никак не обозначил правила орфографии. Проще говоря, он не относится к своему творению с холодным равнодушием и не пытается строить пресловутую серую мораль (как Мартин, Сапковский и многие другие современные авторы, да и не современные тоже). При всём серьёзном и кропотливом подходе Профессора, дихотомия добра и зла во Властелине Колец выражена также отчётливо, как в детской литературе, разве что подаётся она без прямого морализаторства.

У автора нет цели воспитать читателя, он лишь констатирует очевидное для него знание на стыке веры и здравого смысла: зло существует, оно всегда рядом, оно может завладеть и человеком, и представителем древней могущественной расы. Толкин был католиком и не стеснялся этого, что по меркам интеллигенции середины прошлого века уже выглядело ретроградством. Поэтому и нравственные ориентиры в его книгах расставлены в соответствии с учением Христа. Удивительным образом автору удаётся избежать пошлых аллюзий и отсылочек - христианство здесь отнюдь не выразительное средство и тем более не проповедь, оно выступает в роли своеобразного духовного клея, на котором держится вся конструкция из сотен мифологических образов и тропов.

«Властелин колец» получил название в честь главного антагониста - крайне редкое явление в художественных произведениях. Уже один этот факт говорит о том, насколько важную роль у Толкина играет концепция Зла и какое явление он связывает со Злом в первую очередь. Спусковой крючок всей истории здесь нажимает Саурон - он был слугой Мелькора и, также как свой хозяин, захотел получить в свои руки невиданную доселе власть. Стремление к доминации не кончилось хорошо ни для Саурона, ни для окружающего мира, лишь принесло бессмысленные страдания, разрушения, хаос. Даже грозный полубог не справился с этим пороком, что уж говорить о смертных расах.

Под властью автор подразумевает контроль над чем-то, что не принадлежит живому существу: территории, ресурсы, другие существа. Источником этого контроля, очевидно, является неравенство (и речь вовсе не о каких-то законодательных нормах). Травинка не равна корове, корова не равна человеку, люди не равны друг другу - всегда будут более сильные телом и духом создания, и чем большая между ними разница, тем больше власть одного на другим, а значит больше и потенциальный вред. Особняком в романе стоит попытка контролировать природу. Мордор Саурона представляет из себя настоящий техногенный ад, его пешка Саруман вырубает реликтовые рощи и осушает водоёмы ради заводов по производству новой породы орков (тоже по сути издевательство над природой). По Толкину, возможные выгоды нечистоплотных «фабрикантов» не стоят того, чтобы переходить на сторону зла. А технический прогресс неизбежно приносит не только пользу, но и более изощрённые инструменты для убийства.

Вместе с тем, нельзя просто так взять и уничтожить власть как явление. Она (см. историю Мелькора) буквально вшита в саму ткань мироздания, по сути является причиной появления Вселенной. Подобно тому, как железо всегда будет тяжелее углерода, неоднородность живых существ всегда будет присутствовать и порождать конфликты между ними. Лучшее, что могут сделать силы добра - это быть скромнее и не стремиться к власти самостоятельно, а в случае, если она всё-таки падает на шею тяжким бременем - нести её с достоинством и ради общих интересов. Арагорн долгое время сторониться своего предназначения, не жаждет садиться на трон, а в итоге делает это, лишь осознав ответственность перед народом. Люди видят в нём истинного короля и он просто не может бросить их в критической ситуации. Толкин констатирует, что лучший правитель - тот, кто не цепляется за ту или иную власть. От власти, которую может предложить кольцо, отказываются самые мудрые и сильные духом герои: Гэндальф, Галадриэль, Элронд. Неспособные укротить свои амбиции Голлум и Боромир поддаются чарам кольца и быстро теряют себя, становятся безвольными рабами. А в случае с Сауроном власть в прямом смысле слова превращается в единственную ценность, в синоним самой жизнь - так и кровавые дикторы из реального мира зачастую вынуждены держаться за своё кресло от безысходности.

Невозможность окончательной победы над Злом вовсе не означает, что с ним не имеет смысл бороться. Ведь если Добро опустит руки, то в мире не останется ничего, кроме Зла. Речь, разумеется, не только про внутреннюю борьбу - порой хорошие люди (гномы, эльфы, полубоги) вынуждены взяться за оружие и испачкать руки. Толкин был солдатом на Первой Мировой и современником Второй, однако пацифистом в классическом смысле слова не стал. Сражения во «Властелине колец» описаны смачно, зрелищно, и при этом без лишнего натурализма и эмоционального надрыва. Герои просто делают то, что должны делать. Какими бы эпичными ни были битвы у Хельмовой Пади или Минас Тирита, они по существу выполняют лишь вспомогательную функцию, позволяя затормозить силы Тьмы, отвлечь их от похода двух маленьких созданий к жерлу Роковой горы. Получается, что Добро должно быть с кулаками, но самые важные дела оно творит отнюдь не при помощи насилия.

Очевидно, что хоббиты в мире Профессора представляют пусть и не абсолютное Добро, но, во всяком случае, наиболее близкую к этому понятию расу. Они живут спокойной деревенской жизнью в гармонии с природой, не стремятся к территориальной экспансии, не претендуют на изменение основ миропорядка, а войнам и насилию предпочитают честный труд и безудержное веселье по праздникам. Холмы, покрытые сочной травой, уютные домики-норы, чистые реки, ухоженные поля - что ещё нужно для счастья ? Конечно, можно обратить внимание, что хоббиты в силу своих физических особенностей и не способны претендовать на что-то большее. Но какая разница ? Защитить свои земли от агрессии им помогут взаимовыгодные союзы с более могучими народами. А для поддержания внутреннего порядка им не нужны ни феодалы, ни федералы, ни какие-либо государственные институты. Шир - это отражением общественно-политических взглядов самого Толкина, почти утопия, близкая к анархо-примитивизму, к которой можно и нужно относиться критически. И всё же повод задуматься о своих собственных взглядах она дарит сполна.

Именно представителем расы хоббитов является главный герой трилогии, Фродо. Подобно Арагорну, великая миссия сваливается на него внезапно - он не стремится обрести славу и быть воспетым в народных балладах, а просто поступает правильно. Однако, в отличие от короля Гондора, Фродо почти не сомневается в своём выборе. Физическую слабость он с лихвой компенсирует решительностью, отвагой и волей поступать правильно. Хоббит последовательно стоит на службе Добра и почти всю дорогу отвергает Зло в виде кольца всевластия. Конечно, Фродо не эталон и не местный Иисус, поэтому в конце всё-таки поддаётся искушению. И в этот момент герою «на помощь» приходит Голлум. Несколько раз во время своего похода Фродо мог убить оппонента, и, кажется, все обстоятельства подталкивали его к этому. Но хоббит не преступает моральный закон и не идёт на убийство. Именно доброта Фродо помогает ему (пускай и опосредованно) завершить свою миссию успехом.

Практически всегда в произведениях поп-культуры мир спасают особые герои: сверхсильные, сверхумные, сверхбогатые, избранные всех мастей. А если у них нет уникальных способностей, то обязательно есть уникальная биография (зачастую с криминальными страницами) и сложный характер. Мне кажется, что для Толкина было очень важно сделать главным героем истории даже не простого персонажа, а персонажа буквально «ниже среднего». Такими же маленькими аутсайдерами в глубине души считали и продолжают считать себя многие из нас. «Где я, и где героизм ? Разве я способен на подвиг ? Я же ничего не могу изменить в этом мире». Толкин как бы говорит читателю: «Нет, приятель. Ты можешь. Ты тоже способен бороться со злом». Замечу лишь, что для этого вовсе не обязательно совершать поход к жерлу вулкана - достаточно перестать считать Добро прерогативой других людей и просто начать с себя.

————————————————————————

В последнее время я регулярно сталкиваюсь в интернете (да и за его пределами) с сомнением людей относительно существования таких явлений, как Добро и Зло. Любые попытки заговорить о морали увязают в риторическом болоте: «а кто определяет, что такое хорошо и что такое плохо ?». Люди готовы найти оправдание почти любой гнусности: от травли и присвоения чужого контента до изнасилований и неонацизма. Ничего не истинно, всё неоднозначно. Маньяк годами держал девочек на цепи - это факт, но давайте не будем вешать на мужчину ярлыки, поговорим с ним по-человечески, узнаем его точку зрения на ситуацию ! Или вот, например, Саурон со своим Мордором - его же наверняка спровоцировали, там же и народы Средиземья виноваты, мир ведь не делится на «чёрное» и «белое», да ?

Не хочется предаваться душному ворчанию в духе ««бывали хуже времена, но не было подлей». В конце-концов, об упадке морали пишут и говорят уже далеко не первое тысячелетие, да и жизнь сейчас точно не более жестокая, чем условных 100 лет назад. И всё же нельзя не отметить тот факт, что у современного человека, при всём колоссальном массиве информации, которым он может овладеть, есть проблемы с поиском моральных ориентиров и системы ценностей. Веками люди искали ответы в религии, интересовались мнением священников или (в случае грамотных горожан) обращались напрямую к Библии. Конечно, в Священном писании есть много сложных философских концепций, но на самом поверхностном уровне это не что иное, как сказка - литература, призывная воспитать в человеке базовые представления о Добре и Зле. В какой-то момент наша европейская цивилизация посчитала, что простые сказки больше не работают. Пришла эпоха сложного, реалистичного, (псевдо)научного подхода - и ответы стали искаться в биологии, в психологии, в классовой борьбе, в экономических моделях. Да, вне всякого сомнения, мы многим обязаны такому подходу. Но кажется, что и потеряли мы тоже немало.

А в середине прошлого века, в тот момент, когда стали по-научному истребляться десятки миллионов людей, мир начал немного разочаровываться в прогрессе. Тогда-то и заявил о себе Толкин, этот католик-ретроград, который предложил европейской культуре вернуться к своим корням: к старой-доброй сказке. Его творчество не даёт ответы на все жизненные вопросы, но может сформировать (или отреставрировать) у читателя мировоззрение, при этом вовсе не являясь религиозным текстом. Автор не призывает поклоняться ни ему, ни его героям - он лишь создаёт чёткие границы там, где большинству удобнее видеть серую зону. Возможно, именно в этом и заключается сила «Властелина колец» и всего легендариума, именно поэтому к творчеству Толкину обращаются так часто, создают столько фанфиков, цитируют по поводу и без. И мы можем найти в современной поп-культуре только одно произведение, сравнимое по влиянию на обывателя («Read another book !») - что характерно, тоже сказка и тоже написанная человеком консервативных взглядов. Но об этой великой саге я напишу как-нибудь в другой раз.

#50е_табакерка

#книжная_табакерка