Устная история «Криминального чтива»: акт 1

«Слишком мерзкий, слишком вульгарный, слишком жестокий.»

«Криминальное чтиво» стал адреналиновым уколом в сердце Голливуда. Первый независимый фильм собравший больше 200 миллионов долларов, он воскресил карьеру Джона Траволты, сделал Сэмюэля Л. Джексона и Уму Турман звездами, превратил Боба и Харви Вайнштейнов в гигантов. Как Квентин Тарантино, бросивший школу работник видеопроката, смог изменить лицо современного кино? Марк Сил отправляется вместе с режиссером, его продюсерами и актерами назад в 1993.

В конце 1992 Квентин Тарантино покидает Амстердам. Здесь, в однокомнатной квартире без телефона и факса, он провел последние три месяца дописывая сценарий про сообщество преступников на периферии Лос-Анджелеса который позже станет «Криминальным чтивом». Записанный в дюжину блокнотов на пружине которые Тарантино взял с собой на самолет, сценарий был в хаотичном состоянии — сотни страниц неразборчивого почерка. «Мне нужно было пройтись по нему последний раз чтобы отдать Линде Чен, моему хорошему другу», рассказывает мне Тарантино. «Она очень помогла.»

Когда Тарантино встретил Чен, она работала машинисткой и неофициальным консультантом по сценариям для Роберта Тоуна — маститого сценариста, знаменитого, в первую очередь, «Китайским кварталом». «Квентин был зачарован тем как я работала с Тоуном и его командой» — говорит Чен, объясняя что «практически жила» в кондоминиуме Тоуна — печатая, проводя исследования и давая советы во время подготовки к съемкам его фильма «Два Джейка». «Квентин спрашивал у парней совета, и если они давали расплывчатые ответы или противоречили друг другу, он говорил: «Что думает Чинк?», вспоминает она. («What did the Chink think?» — шутка на рифме расового оскорбления для этнических китайцев и слова «think» (думает) — прим. пер.) «Квентин находил забавной эту динамику гениального писателя и секретного оружия.»

«Сначала он просто звонил мне и читал страницы вслух», продолжает она. «Потом были срочные звонки с предложениями встретиться за полуночным ужином.» Чен всегда приходилось подвозить его — у режиссера были неоплаченные штрафы за парковку. Она знала что Тарантино был «безумным гением». Он говорит что первая версия сценария была похожа на «дневник сумасшедшего». Чен говорит всё было ещё хуже. «У него ужасный почерк. Он практически безграмотный. Я находила, в среднем, по 9000 грамматических ошибок на каждой странице. После того как я всё исправляла, он пытался вернуть их обратно потому что они ему нравились.»

Продюсер Лоуренс Бэндер и TriStar Pictures, которые вложили 900 тысяч долларов в разработку проекта, давили на Тарантино чтобы он закончил сценарий — дедлайн уже был позади. Чен сидела с собаками одного сценариста у него дома в Беверли-Хиллз. Она пригласила Тарантино вселиться. Он приехал «с парой вещей за спиной» и спал на диване. Чен работала бесплатно, при условии что Тарантино будет сидеть с Ханни Банни, её питомцем, когда та уезжает на съемочные локации. (Он отказался и кролик позже умер. Тарантино назвал персонажа Аманды Пламмер в честь животного.)

Сценарий длинной в 159 страниц был закончен в мае 1993. «Квентин заставил меня напечатать на обложке: «МАЙ 1993 ПОСЛЕДНЯЯ ВЕРСИЯ». Этим он давал студии понять что не будет принимать заметки и исправления от них», говорит Чен.

«Ты чувствовала что работаешь над шедевром современного кинематографа?», спрашиваю я. «Вообще нет», отвечает Чен. Она занималась этим чтобы получить возможность поработать фотографом для фильма.

Когда год спустя «Криминальное чтиво» прогремел в кинотеатрах, Стэнли Крауч из Los Angeles Times назвал его «высшей точкой в раннем возрасте». Time заявил: «Он бьет тебя как укол адреналина прямо в сердце». Оуэн Глэйберман написал в Entertainment Weekly что это «не меньше чем переизобретение американского кино-мейснтрима».

Снятый за 8,5 миллионов долларов, фильм заработал 214 миллионов по миру, став самой крупной независимой лентой по сборам на то время. Роджер Эберт назвал его «самым важным» фильмом 90-х. «Отлично написанный, в грязном стиле фэнзина. Хочется ткнуть им в лицо всех этих зомби-писателей, которые ходят на курсы «сценарного мастерства» где учат делать «хиты» по формулам».

«Криминальное чтиво» реанимировал карьеру Джона Траволты, сделал звездами Сэмуэля Л. Джексона и Уму Турман, дал Брюсу Уиллису новый рычаг давления в прокате и превратил Харви и Боба Вайнштейнов из Miramax в гигантов независимого кино. Харви называет его «первым независимым фильмом, который нарушил все правила. Он установил новое время на часах кино.»

«Наверное сложно поверить что мистер Тарантино, по большому счету самоучка, неопытный талант, который провел свои годы становления работая в видеопрокате, создал работу такой глубины, остроумия и взрывной оригинальности, что она поставила его в первом ряду американских кинематографистов», писала Джанет Маслин в The New York Times. «Ты не просто идешь в кино чтобы посмотреть «Криминальное чтиво», ты проваливаешься в кроличью нору.» Джон Ронсон, критик английского The Independent, заявил что «со времен «Гражданина Кейна» не было никого кто так же пришел бы, относительно «из ниоткуда», чтобы переосмыслить искусство кинематографа».

Всего за семь лет до этого, в 1986 году, Тарантино был 23-летним актером играющим от случая к случаю. Он бросил школу, у него не было денег и жилья, он редко принимал душ. Не имея собственного агента, он отправлял сценарии которые никогда не проходили дальше низших ступеней студийных лестниц. «Слишком мерзкий, слишком вульгарный, слишком жестокий» — такой была обычная реакция, рассказывал он позднее. По словам писателя Уэнсли Кларксона, постоянное использование слова на букву «F» в сценарии фильма «Настоящая любовь» заставило одного из студийных представителей написать Кэтрин Джеймс, его первому менеджеру:

«Как и другие парни никогда не снимавшие кино, я все пытался придумать как пролезть в полный метр», говорит мне Тарантино. Несмотря на то что он был королем кино-эрудиции в «Video Archives», видеопрокате в пригороде Лос-Анджелеса, в Голливуде он был никем. В окружении кассет которые он непрерывно смотрел его осенило переработать три старейших клише в истории кино.

«Ты видел их миллиард раз — боксер который должен «слить» бой но не делает этого. Чувак из мафии, который везет жену босса на свидание. Два киллера, которые пришли чтобы убить каких-то парней.» Это будет «что-то вроде антологии», собрание из трех криминальных фильмов, похожих на истории которые Рэймонд Чендлер и Дэшиелл Хэмметт писали в бульварных журналах 1920-х и 1930-х годов. «Поэтому я назвал его «Криминальное чтиво» («Pulp Fiction»), говорит Тарантино. (Pulp-журналы — дешевые массовые издания в которых публиковались слухи, сплетни и сентиментальная проза в коротком формате. Имя происходит от термина «pulp» которым называли дешевую целлюлозную массу из вторсырья — макулатуру, используемую в производстве журналов. Российские аналоги — журнал «НЛО», «Криминальная хроника» и прочая дичь — прим. пер.)

Он планировал писать сценарий с Роджером Эйвери, коллегой по видеопрокату и ещё одним другом. Тарантино должен был написать историю про парня, который идет гулять с женой босса. Эйвери писал про вышедшего в тираж боксера, который переходит дорогу криминальному авторитету и позже спасает его от насильников-рэднеков в ломбарде.

Третий писатель не появился, Тарантино пришлось писать ещё одну часть. Он рассказывает о том как, работая в доме своей матери на протяжении трех с половиной недель, начал слышать несколько странных голосов персонажей-бандитов говорящих с ним. Вскоре он забросил свою первоначальную идею и вместо этого написал жестокий сценарий про банду грабителей и провальную кражу алмазов. По словам одного источника, он назвал его в честь фильма Луи Маля «Au Revoir les Enfants» («До свидания дети») 1987 года, чье название Тарантино неточно превратил в «Reservoir dogs». В занимающем сотни страниц каракуль сценарии не было пунктуации. Он был неразборчивый и абсолютно великолепный. «Криминальное чтиво» подождет. Тарантино хотел снять «Бешенных псов» здесь и сейчас.

Он поговорил со своим новым знакомым, Лоуренсом Бэндером — бывшим танцором танго который спродюссировал малобюджетный фильм ужасов «Незванный гость». Посмотрев на черновой вариант сценария, Бэндер сказал: «Уау, это что-то выдающееся. Ты можешь дать мне время чтобы собрать деньги?». Тарантино дал Бэндеру два месяца подписав соглашение на салфетке. Один из потенциальных покупателей был готов заложить дом, но только в обмен на кресло режиссера. Никто не хотел поддержать неопытного Тарантино.

Бэндер знал кого-то кто знал актера Харви Кайтеля — это всё изменило. Кайтель встретился со мной в Нью-Йоркской закусочной потому что, его словами: «Я хочу чтобы твои читатели знали — где-то здесь есть великие таланты. Они должны быть увидены и услышаны. Мы не обязаны повторять одни и те же фильмы и сиквелы до бесконечности. Конечно, люди скажут: «Тот и этот и сами пробились бы.» Это все равно что сказать что мир справедлив и всё будет пучком. Это херня».

Кайтель услышал про Тарантино от Лилли Паркер, театрального режиссера, коллеги Харви по «Актерской студии». («Actors Studio» — культовая Нью-Йоркская школа профессиональных актеров, режиссеров и драматургов — прим. пер.) Она просто сказала: «У меня есть сценарий, я думаю тебе понравится», говорит Кайтель. «Я опешил. Я не мог говорить о нем. Я просто хотел сидеть с этим текстом. Что я и делал несколько дней, пока не позвонил Лоуренсу Бэндеру.»

Вскоре после этого, Тарантино приехал к Кайтелю домой, который тот арендовал в Лос-Анджелесе. «Я открыл дверь и тут стоит этот длинный, неуклюже выглядящий парень. Он пялится на меня и говорит: «Харви Кей-тель?». «Я говорю: «Правильно будет Кай-тель», вспоминает актер. «Так это и началось. Я предложил ему что-нибудь поесть. Ел он много. Я спросил: «Как ты написал этот сценарий? Ты рос в суровом квартале?» Он сказал что нет. Я спросил: «Кто-нибудь в твоей семье был связан с серьезными парнями?». Он сказал нет. Я спросил: «Каким чертом ты смог написать это?». Он ответил: «Я смотрю кино».

Кайтель подписался на главную роль. Его участие в проекте помогло собрать 1,5 миллиона долларов на создание фильма. Но самое главное здесь то, что он поддержал Тарантино как режиссера. «Бешенные псы», по словам Los Angeles Times, были «пожалуй, самым обсуждаемым фильмом» на фестивале «Санденс» в 1992. Статья продолжается: «Тем временем Голливуд звонит Тарантино чтобы поговорить о его будущем. Режиссер, который спит в своей старой комнате, украшенной коробкой для ланча с Бобби Шерманом и плакатами фильмов вроде «На последнем дыхании», «Девушка, которая слишком много знала» и французским постером «Бритвы», не отвечает.

«Они предлагают мне кино Х, в главной роли мистер Х. Я отвечаю: «Пришлите, я посмотрю.» Но все знают что я собираюсь делать. Понимаете, теперь я избалован. На съемках «Бешенных псов» у нас не было производственных совещаний. Ни один продюсер не лез в мой сценарий. У меня есть свой проект. Поэтому я отвечаю — если вы хотите его сделать, давайте сделаем. Если он вам не нравится, я пойду куда-нибудь ещё.»

Этот проект — «Криминальное чтиво», три переплетающиеся криминальные истории в декорациях Лос-Анджелеса. «Я хотел сделать Лос-Анджелес таким же персонажем как Нью-Йорк в фильмах про Нью-Йоркских бандитов», говорит мне Тарантино. «Потом я стал думать о пересекающихся героях. Протагонист одной истории может быть незначительным персонажем во второй, героем второго плана в третьей, и прочая такая херня.»

На премьере «Терминатора 2» в 1991 году он встретил Стейси Шер, молодую девушку-продюсера из Голливуда, которая скоро станет президентом по производству в компании Дэнни ДэВито «Jersey Films». Она представила их друг другу. «Я слушал его минут десять и думал о том, что встретил кого-то кто говорит быстрее чем Мартин Скорсезе», вспоминает ДэВито. «Я сказал: «Хочу заключить сделку на твой следующий фильм, что бы это не было».

«Я был нищим всю мою взрослую жизнь», говорит мне режиссер. В своем исследовании жизни Тарантино до «Криминального чтива» я два часа еду за границу Лос-Анджелеса, домой к Роджеру Эйвери, его коллеге по видеопрокату и бывшему соавтору. В то время они были настолько близки, что сложно сказать где кончается работа одного писателя и начинается работа другого. «Всё сложно. Нужно понимать — мы постоянно влияли друг на друга», говорит Эйвери.

С 50 тысяч долларов которые он сделал на «Бешенных псах» и потенциальных 900 тысяч от TriStar на разработку «Криминального чтива», Тарантино, который никогда до этого не покидал округ Лос-Анджелеса, собрал чемодан набитый мрачными криминальными романами и улетел писать свой сценарий в страну легализованной травы и проституции.

«Мы всегда говорили: «Я хочу обамстердамиться!», рассказывает Эйвери. Тарантино настаивает что поехал в Амстердам строго для того чтобы писать. «Весь смысл был в том, чтобы жить в другой стране», говорит он. Купив несколько блокнотов на пружине, он заявил над одним из них, как современный Хемингуэй: «Это блокнот в котором я напишу «Криминальное чтиво». (Есть байка о том что Хемингуэй, никогда не расстающийся с блокнотом, однажды заявил: «Я принадлежу этому блокноту и карандашу!» — прим. пер.)

«Это была крутая писательская жизнь», продолжает он. «Я мог не волноваться о деньгах. Через удачу и случайности я нашел квартиру прямо у канала. Я просыпался и гулял по Амстердаму. Потом пил примерно 12 чашек кофе проводя все утро за работой.»

К началу Каннского фестиваля 1992 года он заполнил несколько блокнотов. «Бешенных псов» показывали в полночь вне конкурсной программы. Фильм уже тогда привлек внимание Харви и Боба Вайнштейнов, которые будут его распространять под флагом Miramax. «Тот показ сделал Квентина «режиссером с Каннского фестиваля», говорит Ричард Гладштейн, исполнительный продюсер фильма который организовал просмотр. Позже он станет главой производства в Miramax Films.

После фестиваля Тарантино, Стейси Шер и Роджер Эйвери поехали в Амстердам. Они остановились в однокомнатной квартире Квентина. «Когда я улетала из Амстердама, я уже слышала весь первый акт», говорит Шер. «Они с Роджером работали над вторым.» Эйвери дополняет: «Мы взяли все сцены которые были написаны и разложили их на полу чтобы посмотреть как они сочетаются». Когда Эйвери покинул Амстердам, он чувствовал себя соавтором «Криминального чтива». Он говорит что такой у них был договор. Потом добавляет: «Я так думал.»

Тарантино остался в Амстердаме, делая то, что он всегда делал со сценариями Эйвери — полировал, добавлял диалоги. «Он не писал сценарий», говорит Тарантино сегодня. Да, Эйвери, внес свой вклад в историю про боксера, которая была центром фильма. Тарантино, по сообщениям, заплатил ему за неё 25 тысяч долларов. Но это была только стартовая площадка с которой Тарантино построил сценарий.

Когда началось производство фильма, Эйвери, по слухам, позвонил адвокат Тарантино и потребовал чтобы тот официально принял статус соавтора идеи вместо роли соавтора сценария, чтобы Тарантино мог сказать «сценарист и режиссер — Квентин Тарантино». Если верить книге Питера Бискинда «Down and Dirty Pictures», Эйвери был оскорблен и отказался подписывать. Тарантино сказал что если тот не примет условия, он удалит его часть из сценария и Эйвери не получит ничего. В конце концов Эйвери подписал документы за долю от доходов фильма, но в книге Бискинда есть цитата о том, что он «чувствовал что его предали». Сегодня Эйвери говорит что ничего такого не помнит.

Всё это было целую жизнь назад. Немного после полуночи, 13 января 2008 года Эйвери, тогда уже по-своему устоявшийся режиссер и сценарист («Убить Зоуи», «Беовульф») потерял управление своим мерседесом и врезался в телефонный столб. Один пассажир, его итальянский друг, умер, жена Эйвери получила травмы. Он признал себя виновным в убийстве по неосторожности в состоянии опьянения и был приговорен к году лишения свободы. Сегодня он говорит что принял свою роль в создании «Криминального чтива» и у них с Тарантино всё в порядке. «Я люблю этот фильм. Я рад своему вкладу в его создание. Этого достаточно. И я люблю Квентина. Он мне как брат.»

«Мне домой прислали сценарий. На первой странице было написано «Криминальное чтиво». Я в него просто влюбился», вспоминает Дэнни ДэВито. У него было право первого предложения с TriStar Pictures. (Право быть первым в очереди на переговоры о создании - прим. пер.) «Я провел выходные в Белом доме и там было полно разговоров о том, что на экранах слишком много насилия и Голливуд должен это признать», говорит бывший председатель TriStar Марк Мэдавой. «Я прочитал сценарий, он мне очень понравился. Там была одна жестокая сцена. Они застрелили кого-то на заднем сидении машины и везде были разбросаны кусочки мозга. У нас с режиссером был разговор и я сказал: «Это чересчур, у тебя будут проблемы.» Он ответил: «Но это забавно!». Оказалось, что он был прав. Зрители посчитали это смешным и тех проблем, которые я ждал, не было».

Так или иначе, TriStar отказались делать фильм. «Каждая большая студия отказалась», говорит Лоуренс Бэндер. Потом, говорит ДэВито, «Я дал сценарий королю. Харви Вайнштейну.»

Сценарий получил Ричард Гладштейн, он тогда работал на Miramax. Вайнштейн, который незадолго до этого сделал студию частью Диснея в сделке на 80 миллионов долларов, уходил из офиса чтобы успеть на самолет. Он собирался улететь в отпуск на Мартас-Винъярд, когда Гладштейн дал ему текст. «Это чё, бл*ть, телефонный справочник?», спросил Вайнштейн, когда увидел объем в 159 страниц при стандартном размере в 115. Тем не менее он взял сценарий с собой в самолет.

«Харви позвонил мне два часа спустя и сказал: «Первая сцена нах*й блестящая! Он дальше так же хорош?», вспоминает Гладштейн. «Он позвонил снова, часом позже, прочитав сцену в которой застрелили киллера Винсента Вегу. «Вы че с ума сошли?», кричал он. «Вы только что убили главного героя посередине фильма!».

«Просто читай дальше», сказал Гладштейн. «Харви говорит: «Начинай переговоры!». Так я и сделал. Он позвонил ещё раз, немного позже, и спросил: «Ты подписал?». Я сказал: «Работаю над этим». Он ответил: «Поживее! Мы делаем этот фильм».

Дисней может показаться маловероятным партнером для «Криминального чтива», но последнее слово было за Вайнштейном. «Что касается (на то время председателя совета директоров) Джеффри Катценберга — это была первая проверка того, что я называю «независимость с Джеффри», говорит Вайнштейн. «Когда я подписывал свой контракт с Диснеем о продаже Miramax, за нами с Бобом оставалась позиция управляющих компанией. Я написал слово «автономия» на каждой странице. Я был наслышан что Джеффри известен тем, чтобы не давать людям свободы в принятии решений. Когда я прочитал сценарий «Криминального чтива» то пришел к нему и сказал: «Несмотря на то, что у меня есть полное право сделать фильм, я все равно хочу прояснить эту ситуацию с тобой». Катценберг прочитал и сказал: «Если можешь, полегче со сценой героина. Но это один из лучших сценариев что я читал. Тебе оно не нужно, но я даю свое благословение».

Сценарий разослали актерам с предупреждением: «Если вы покажете это кому-нибудь, два парня из Джерси (Films) придут и сломают вам ноги.»

#кино #тарантино #лонгрид