Просто после уроков школьной литературы Паланик был спасением. Он тебя понимал, а не вот это вот все с Пушкиным и Толстым. Тебе нравилось смотреть на некий «реальный» мир, а не вот эти все монологи с дубом и письма Татьяны. Паланик он для пубертата был самое то, потому что ты чаще всего чувствуешь себя «воспалённым желчным пузырем Джека». Относительно недавно решила перечитать «Колыбельную», обожала ее когда-то. Не зашло, вот от слова совсем. Тогда было время Паланика и прочей черно-оранжевой серии. Это был наш протест чтоли…
Это, наверное, прозвучит кринжово, но если бы не Паланик, я бы не полюбила чтение, ибо то что заставляли читать в школе было отторгающим
Просто после уроков школьной литературы Паланик был спасением. Он тебя понимал, а не вот это вот все с Пушкиным и Толстым. Тебе нравилось смотреть на некий «реальный» мир, а не вот эти все монологи с дубом и письма Татьяны.
Паланик он для пубертата был самое то, потому что ты чаще всего чувствуешь себя «воспалённым желчным пузырем Джека».
Относительно недавно решила перечитать «Колыбельную», обожала ее когда-то. Не зашло, вот от слова совсем.
Тогда было время Паланика и прочей черно-оранжевой серии. Это был наш протест чтоли…
Это, наверное, прозвучит кринжово, но если бы не Паланик, я бы не полюбила чтение, ибо то что заставляли читать в школе было отторгающим