Слишком хороши, чтобы умереть

​Персонажи, которые воскресли безо всяких к тому предпосылок.

Гарри Харт в исполнении Колина Фёрта погиб от пули в голову в первой части Kingsman, но неожиданно ожил во второй. В популярной культуре такое не редкость — в продолжениях часто воскресают полюбившиеся публике герои, несмотря на то, что в сюжете оригинальных произведений может не быть к этому никаких предпосылок.

Вспомним некоторых персонажей, которым пришлось «вернуться из мёртвых» по воле авторов, и попытаемся разобраться, у кого это получилось убедительно, а у кого — не очень.

В литературе (исключая религиозную) самым известным «воскрешённым» персонажем остаётся, пожалуй, Шерлок Холмс. Артур Конан Дойль, в определённый момент времени возненавидевший своего самого популярного героя, нашёл, казалось бы, отличный и элегантный способ от него избавиться.

Холмс погиб в схватке со своим заклятым врагом — Мориарти, — утащив того с собой в могилу. Что могло бы стать более драматичным финалом для истории великого детектива?

Годы спустя давление возмущённых читателей и издательства сделали свое дело — сэр Артур нехотя «воскресил» героя, погибшего в водах Рейхенбахского водопада. Гибель и слегка притянутое за уши воскрешение стали одними из самых узнаваемых элементов «канона» произведений о Шерлоке Холмсе. В той или иной форме они обыгрываются почти в каждой, даже самой далёкой от оригинала адаптации — от фильмов Гая Ричи до телесериала Би-би-си.

Мы знаем, что Мориарти непременно скинет Шерлока вниз, а не подоспевший вовремя Ватсон снова издаст полный отчаяния крик. Спустя какое-то время Ватсон в очередной раз изумится и просияет от счастья, вновь обретая друга, которого считал погибшим — возможно, этой сцене ещё не раз удастся растрогать зрителей, но всерьёз переживать за жизнь Холмса становится всё сложнее.

Остапа Бендера, героя, известность которого в СССР ничуть не уступала популярности Шерлока Холмса, ждало не менее чудесное воскрешение. В финале «Двенадцати стульев» алчный Киса Воробьянинов убивает Бендера бритвой, слишком буквально восприняв очередную его шутку. Несколько страниц спустя судьба посылает Кисе справедливое возмездие — сокровища, ради которых он пожертвовал всем и даже замарал руки убийством, навсегда уплывают прямо из его рук. Занавес.

Однако через некоторое время Ильф и Петров приступили к работе над «Золотым телёнком», прямым продолжением «Стульев», в котором обаятельный сын турецкоподанного неожиданно оказался живее всех живых.

Как оказалось, умирающего Бендера спас бывший студент Иванопуло, вовремя оказавшийся в комнате, в которой тот истекал кровью. Объяснение шито белыми нитками, но кого это волнует, если благодаря ему любимый герой снова в строю, готов рождать афоризмы и втягивать встреченных обывателей в приключения. Тем более, если верить Ильфу и Петрову, вопрос о жизни и смерти Остапа в финале «Двенадцати стульев» авторы решили жребием.

В последнее время с воскрешением главного героя ради «продолжения приключений» мы сталкиваемся не слишком часто — сейчас студии надеются построить прибыльную франшизу практически из любого произведения, и главные герои чаще всего остаются в живых. Из мёртвых обычно возвращаются второстепенные персонажи.

Клише о наставнике, трагически погибающем от рук злодея, чтобы дать главному герою повод для мести, наверняка знакомо каждому. Но зачастую заранее обречённый на смерть второстепенный персонаж оказывается настолько интересным и харизматичным, что представить себе продолжение без его участия становится невозможно.

Иногда «воскрешение» проходит идеально — как, например, возвращение Алека Гиннеса в роли призрака Оби-вана Кеноби в пятом эпизоде «Звёздных войн», или изначально запланированное Толкиеном воскрешение Гэндальфа. Иногда это выглядит ужасно глупо — как в случае с фильмом «Горец 2: Оживление».

В населённой «бессмертными» воинами вселенной «Горца» существует чёткое правило — если «бессмертному» отрубить голову, воскрешение становится невозможным. Именно поэтому гибель Рамиреса, наставника и учителя главного героя, вызывала неподдельные эмоции — мы знали, что прощаемся с этим харизматичным персонажем навсегда. В наполненном абсурдом сиквеле «Горца» Рамиреса всё-таки оживили — вероятно, лишь для того, чтобы иметь возможность во второй раз поместить на постеры Шона Коннери. Момент с гибелью героя полностью обесценился.

Подобное произошло и с Гарри Хартом, персонажем Колина Фёрта из «Kingsman: Секретная служба», также выполнявшим роль наставника для главного героя. Во вселенной Kingsman хватает условностей и невероятных событий, но в случае с Хартом всё было однозначно.

Он действительно был мёртв: его убили выстрелом в голову — в этом не было никаких сомнений. Одна из немногих драматичных сцен первого фильма обесценилась с выходом второго — герой выжил, и объясняют нам это примерно на том же уровне, что и Ильф и Петров в «Золотом телёнке». Впрочем, вряд ли кто-то смотрит Kingsman ради драматизма.

Этот же принцип активно используют современные фильмы о супергероях. Первым пример подал, вероятно, Профессор Икс — в фильме «Люди Икс: Последняя битва» он был расщеплён на атомы всемогущей Джин Грей, а затем воскрес в сцене после титров — даже не дожидаясь выхода следующего фильма, в котором, впрочем, времени на объяснения тоже не нашлось. В дальнейшем мнимая «смерть» и «воскрешение» в рамках одного фильма стали нормальным явлением для кинокомиксов.

Чаще всего авторам приходится «воскрешать» именно злодеев. Причины понятны: именно эти персонажи умирают чаще всего. Если злодей присутствовал в оригинале, то он необходим герою и в сиквеле — но сумеет ли новый антагонист полюбиться зрителям так же, как предыдущий? Может быть, лучше попробовать воскресить старого?

Где-то такое решение может выглядеть оправданным, как в случае с сериалом «Джессика Джонс», во втором сезоне которого, по слухам, вернётся Киллгрейв в исполнении Дэвида Теннанта, признанный многими лучшим и самым интересным элементом сериала.

Иногда решение вернуть злодея может казаться спорным. Например, полковник Куортич, погибший в «Аватаре» Джеймса Кэмерона, безусловно, справлялся со своей задачей как персонаж, но вряд ли кто-нибудь сказал бы, что на нём держался весь фильм. Тем не менее, Кэмерон почему-то принял решение воскресить его в сиквеле, обесценив таким образом эффектную сцену, в которой злодей погибал от рук главных героев.

Олицетворением этого принципа можно назвать Мастера из сериала «Доктор Кто» — вечного врага главного героя. Он погибает и возвращается вновь, как только это понадобится сценаристам: вот Мастер отказывается регенерировать назло своему врагу, вот он принимает окончательную смерть на руках у рыдающего Доктора, вот его тело предают огню под душераздирающую музыку, а вот он воскрес.

В настоящий момент во вселенной сериала Мастер снова мёртв — окончательно и бесповоротно, — но все мы понимаем, что однажды он вернётся вновь. Доктор не может вечно сражаться с обезличенными далеками и киберлюдьми.

Иногда стремление авторов возродить полюбившегося зрителям злодея идёт вразрез с логикой. Например, согласно нынешнему канону «Звёздных войн», молчаливый ситх Дарт Мол из «Скрытой угрозы» выжил после поединка с Оби-ваном — хотя тот и разрубил его надвое.

Теперь, пересматривая момент с падающими в шахту половинками Дарта Мола, мы вынуждены убеждать себя, что такая рана не обязательно должна быть смертельной. Стоит ли того присутствие колоритного ситха в мультсериале «Войны клонов»? Едва ли.

Бывает и так, что возвращение злодея с того света не только ломает логику, но и полностью лишает смысла оригинал. У Джека Воробья из фильма «Пираты Карибского моря: Проклятие Чёрной жемчужины» есть чёткая цель, о которой сценарий не устает напоминать зрителю — Джеком движет жажда мести пирату Барбоссе, который однажды поднял против него бунт.

Джек носит с собой пулю, предназначенную только для его заклятого врага, и в финале месть всё-таки свершается — герой спускает курок, и Барбосса падает замертво. Перед нами завершённая история о возмездии.

Однако Джеффри Раш оказался настолько хорош в роли пиратского капитана, что удержаться от соблазна каким-нибудь образом вписать его персонажа в сиквел, видимо, было очень сложно.

В финале второго фильма его вернули почти безо всяких объяснений (предполагается, что его «оживила» колдунья). А в третьей части он, живой и здоровый, встречается с Джеком Воробьем, и тот по какой-то причине ведёт себя с ним, словно со старым приятелем. О мести речи уже не идёт — как будто Джек знаком со вторым пунктом шестой статьи уголовного кодекса РФ о невозможности дважды нести ответственность за одно и то же преступление.

Предполагали ли сценаристы такое развитие событий, когда писали «Проклятие Черной Жемчужины» — историю об одержимом местью пирате и его заклятом враге?

Зрители хотят, чтобы удачные персонажи вроде Гарри Харта или Барбоссы «воскресали» и продолжали радовать их дальше, но в то же время и не хотят этого. Сердце надеется на то, что обаятельный Йонду из «Стражей Галактики 2» или знакомый нам с детства Росомаха из «Логана» каким-нибудь чудесным образом вернутся к жизни – в сцене после титров или в сиквеле, как это всегда происходило в фильмах по комиксам. Но разум возражает — так было нужно.

Логан, Нед Старк, Дамблдор — если все они воскреснут, на какой-то краткий миг это может нас обрадовать. Но затем мы поймём, что наши любимые истории только что превратились в фарс, уместный разве что в Kingsman. Что убивать, чтобы затем воскрешать — это дешёвый прием для искусственного создания «драматичных моментов». И что концовка «Во все тяжкие» всё же гораздо лучше, чем финал «Декстера».