Почему «Преступления будущего» — тематический сиквел «Автокатастрофы»

Дэвид Кроненберг об искусстве через боль, травмы, удовольствие и секс

«Автокатастрофа» вышла в 1996 году — она снята по одноименному роману Джеймса Балларда. Вообще, Кроненберг многократно экранизировал литературные произведения: в том числе «Голый завтрак» Уильяма Берроуза, «Паука» Патрика Макграта и «Космополис» Дона Делилло. Каждый раз он выбирал истории о неординарных людях, а интересующие его сюжеты отнюдь не бытовые. Его экранизации несут отчетливый авторский след, и каждая из них — насквозь кроненбергская.

«Автокатастрофа» безупречно вписалась в фильмографию режиссера: даже сегодня ее окружает ореол скандальности, чуть ли не как «Антихриста» Ларса фон Триера, — стоит почитать рецензии пользователей.

Через нескольких лет после ее релиза Кроненберг написал новый сценарий, однако отложил его в сторону и сконцентрировался на режиссуре. В 2022 мы наконец увидели залежавшийся скрипт. Оказалось, что ретро-футуристичные «Преступления будущего» созвучны культовым фильмам режиссера: особенно «Автокатастрофе».

«Автокатастрофа — скорее созидательное, а не разрушительное событие», — говорит Вон. Он помешан на машинах, особенно на разбитых. Дело его жизни — реконструкция знаменитых аварий (его он разделяет с кучкой последователей). Вон заражает других персонажей этим отклонением. Для Джеймса, Кэтрин и доктора Ремингтон автокатастрофа становится завораживающим и возбуждающим опытом. Выплеском особого рода энергии, в чем признается Вон: энергии, которая высвобождается только при столкновении двух машин.

Но лучшее, что может дать автокатастрофа (что всегда остается с телом) — шрамы. В шрамах запечатлевается шокирующий опыт, который преображает своего носителя. Подобно кольцам на дереве, шрамы измеряют наполненность человека, делают его цельнее и ценнее, что ли. Вон жадно осматривает шрамы Джеймса, попавшего в больницу после аварии, а затем и сам Джеймс возбуждается от шрама Гэбриэлль. Для персонажей раны превращаются в фетиш. Кульминационный момент происходит в финале, когда Кэтрин вылетает с дороги: она получает легкие повреждения, но и невредимой ее не назвать; вместо того, чтобы помочь ей, Джеймс начинает заниматься с ней сексом.

Персонажи фильма (те, что остались в живых) так и не смогут выбраться из садомазахистского круга. Это доходчиво показывается через цикличную структуру фильма: «Автокатастрофа» состоит преимущественно из многократных сцен аварий и секса. Герои получают опыт (т.е. шрамы), а затем обмениваются им.

Извлечение экстаза из ран — прозрачная метафора творчества и искусства. Искусство невозможно без конфликта, и его источником становятся личные переживания. Иными словами, искусство эксплуатирует шрамы.

Хирургия скорее акт искусства, чем грубая операция, считает Сол Тенсер и его возлюбленная ассистентка Каприс. У него растут новые органы, а она — удаляет их на глазах публики.

В «Преступлениях будущего» люди начали получать удовольствие от боли. Они режут себя ради приятных ощущений: кто-то в подворотнях, кто-то в роскошных залах и перед любознательной публикой. Их девиз: хирургия — новый секс. Однако есть и те, чьи тела пошли дальше: у таких растут новые органы. Впрочем, их функции неизвестны, поэтому Сол и вырезает новообразования.

В каждом интервью к «Преступлениям будущего» Кроненберг говорит, что идея «раскрытия» своих внутренностей знакома каждому артисту. Ведь чтобы выступать по-настоящему, необходимо научиться обнажать себя, предлагать зрителю свои сокровенные травмы и комплексы.

Сол Тенсер в этом преуспел больше остальных. Он не ограничивается легкими порезами на теле, а позволяет копаться в себе напоказ при помощи передовых лазеров и скальпелей. Шрам больше не конечный результат, не сувенир уникального опыта, а окно в то, что в фильме прямолинейно называется «внутренней красотой». Позже Сол даже устанавливает в живот молнию, чтобы свободно получать доступ к внутренностям через свой вечный шрам. В свободное от перформансов время он тоже зависим от технологий: спит в кровати-коконе, а ест за огромным костлявым стулом.

Так продолжается, пока у Сола не возникает мысль: «а что если не вырезать органы и позволять им расти?». Он предпочитает не контролировать свою «внутреннюю красоту», поэтому и на столе мы его больше не увидим. Изменения не заставляют долго ждать: ретро-футуристичной мебелью становится практически невозможно пользоваться, а «старый» секс начинает доставлять удовольствие.

У обоих фильмов достаточно точек соприкосновения, чтобы назвать их тематической дилогией. Люди калечат себя ради особого опыта, а полученные травмы становятся объектом вожделения и почитания.

Фильмы как бы продолжают друг друга: саморазрушение, из девиации отдельной группы людей, становится массовой нормой. В «Автокатастрофе» шрамы остаются частью личной жизни. В «Преступлениях будущего» шрамы выставляются на обозрение публики, которой не нужно ничего додумывать и фантазировать — она видит все, что находится под обугленной коркой. Это доходчивая иллюстрация жизни творца: сначала он создает произведение, погрузившись в свои и чужие переживания, а затем предлагает их аудитории.

Однако фильмы запросто могут вступить и в дискуссию. В перспективе «Автокатастрофы» раны раскрывают и даже углубляют человека, делают его объемнее. В «Преступлениях будущего» травма не становится жизнеобразующим элементом. Наоборот, человек сам по себе источник удивительного. Если продолжать разговор про искусство, то фильмы предлагают разные взгляды на творческий процесс. В одном случае созидание происходит из разрушения, травмирующие события осмысляются и используются как топливо. Согласно другому мнению, человек в своем природном виде становится предметом искусства — нужно лишь понаблюдать за ним и его развитием.

«Преступления будущего» словно с самого начала должны были выйти так поздно. Кроненберг до сих пор известен в основном как крестный отец боди-хоррора. Но «Экзистенция», последний фильм, который можно подвести под этот жанр, вышла в 1999 году. После нее Кроненберг снимал преимущественно разговорные драмы, в некоторых из которых иногда появлялся экшн. С этой точки зрения «Преступления будущего» можно воспринять и как автобиографический комментарий режиссера.

Видеоверсия материала: