Как жил и творил Кэнтаро Миура, автор манги Berserk

Однажды в телепередаче Manga Yawa сказали, что я плохо рисовал. Люди были абсолютно правы. Начиная со старшей школы, я пытался совмещать умение рисовать реалистично с умением рисовать в манга-стилистике. В манге [Berserk], которую я хотел создать, были элементы жанра сёдзё, и я должен был найти баланс между тонкой драмой и жестоким боевиком. После долгой борьбы я наконец-то нашёл свой стиль.

В школе я дружил с людьми, которые, как и я, хотели рисовать мангу, но были заняты поисками девушек и драками. Они не были такими заядлыми отаку. Я, наверное, был единственным фанатом манги из всей нашей компании. Нас было пятеро, и я был как жёлтый рейнджер: немного отставал в плане эмоционального развития, но на два шага был впереди в умении рисовать. Хотя я не мог создать историю, которая могла бы заставить хоть что-то почувствовать.

Я хотел найти то, в чём бы был хорош. И единственным способом держаться на уровне этих парней было мое умение рисовать. Оно превратилось в странную одержимость.

В арке про Отряд Сокола я создавал персонажей, опираясь на черты своих друзей и знакомых. Это оживляло героев, даже когда я не заботился о дизайне. Но для мангаки такая техника неизбежно перестанет работать. Потому что задача мангаки — сидеть за рабочим столом, без возможности расширить свой круг знакомых. В итоге я был вынужден создавать персонажей с нуля. Иногда в качестве референса выступал я сам, но мне больше по душе выстраивать персонажей вокруг героя таким образом, чтобы показать его с разных сторон.

Во время работы над Berserk большое влияние на меня оказала война между африканскими племенами Хуту и Тутси. Пока работал над мангой, наблюдал за ходом боевых действий по телевизору. Позднее я написал статью о психологии крестьян в Berserk. Мне кажется, что война в Руанде и заставила меня написать тот текст, позволила мне понять психологические аспекты мира, в котором живёт Гатс.

Я беру за основу не конкретные исторические события, а сказания и иногда фильмы в жанре фэнтези.

Мне нравится Тим Бёртон за то, что его фильмы просто замечательные. Удивительно, что человек может быть популярным и при этом снимать авторское кино. А вот Джеймс Кэмерон, став популярным, на мой взгляд, утратил способность создавать что-то по-настоящему гениальное. Не знаю, считает ли он себя замечательным режиссёром или нет. Когда я увидел «Терминатора», то был очень впечатлён: думал, что Кэмерон такой же талант, как и Бёртон... В итоге выяснилось, что нет.

Я вдохновлялся фильмами «Восставший из ада» и «Имя Розы». Ещё я большой поклонник Маурица Корнелиса Эшера и сказок Братьев Гримм.

Боевые искусства мне очень нравятся, но специально я тему не исследовал. Честно говоря, я рисую экшен-сцены, просто держа в памяти бои самураев и рыцарские поединки, вместо того, чтобы думать о настоящем спорте. Это трудно, но я хочу достичь гармонии между реальностью и вымыслом.

У всех монстров в Berserk есть причины, чтобы быть жестокими. В первую очередь, это грусть. Такие люди как Тим Бёртон хорошо используют подобный образ – грустный, но страшный. Я тоже хочу сделать нечто похожее. Если поискать в современной Японии грустных и страшных персонажей, то можно найти преступников или людей, которые боятся стать преступниками. Я хочу, чтобы у читателей возникло чувство сострадания. В детстве мы все боимся сделать что-то ужасное, либо боимся того, что может с нами случится. Даже сейчас я всё ещё это чувствую.

Я не думаю что обладаю острым умом. Я бы никогда не смог сделать мангу, которая раскладывает всё по полочкам. Но я стараюсь делать мангу, которая заставляет задуматься. Мне кажется, что меня отличает то, что я могу связать всё в голове, долго и упорно размышляя. Отсюда моя навязчивая одержимость не упускать ни одной детали.

Я не чувствую себя особенным из-за того, чем занимаюсь. Я думаю о себе как об обычном человеке.

У меня никогда не было цели получить признание всего мира.

Я начинаю работать в 14.00 дня и заканчиваю в 7.00 утра. Время на еду тоже сюда включено. Я работаю 15-16 часов каждый день, без выходных.

Если я не закончу то, что запланировал на день — откладываю на следующий раз. И хотя в моём плане на неделю есть выходной, я его не беру. Если бы я не работал в таком ритме, то постоянно бы пропускал дедлайны. Я очень быстро работаю карандашом, но тушь занимает целую вечность.

Я работаю в таком ритме, потому что мне это нравится. Не стоит беспокоиться обо мне. Наоборот, я думаю, что сейчас мои дела обстоят лучше, чем раньше. Мой рабочий ритм стабилизировался. Я просто стараюсь не переусердствовать, насколько это возможно. И если я становлюсь медленнее, то только потому, что старею.

Пока рисую, всегда занимаюсь чем-то ещё. Например, смотрю телевизор или слушаю музыку. Иногда приходят друзья поиграть в приставку. В такие дни они сидят перед телевизором, а я смотрю пока рисую. Становится не так одиноко.

За день я выпиваю так много кофе, что у меня начинает болеть живот. Тогда я завязываю с кофе и пью воду. Когда живот перестаёт болеть, я снова пью кофе.

С террасы я вижу восход солнца. Оно слишком яркое, и я не могу на него смотреть. Мне комфортно только при искусственном освещении. На солнечный свет я стараюсь не смотреть. Живу как вампир.

Когда я закончу Berserk, то, скорее всего буду уже слишком старым. Однако даже в преклонном возрасте я был бы не против поработать над новыми историями и выпускать их в своём темпе, без дедлайнов.

Когда закончу, то сразу же буду восстанавливать силы. Как только отдохну и почувствую, что могу продолжать, то непременно продолжу. Всё-таки, судьба мангаки эры Сёва — умереть за рабочим столом.