Почему так в России березы шумят?

Стоит ли обращать внимание на реплики чиновников о вреде видеоигр?

На прошлой неделе мы услышали очередную реплику крупного российского чиновника о вреде видеоигр. Красноярский депутат Владимир Рейнгардт, член “Единой России” рассказал о том, что дети в библиотеках играют в “Minecraft”. Сам же “Minecraft”, по мнению чиновника, пропагандирует насилие и поэтому должен быть запрещен. Но стоит ли вообще обращать внимание на подобного вида реплики?

В рассуждениях на тему отношений государства и видеоигр было уже достаточно сказано про влияние видеоигр на поведение людей - хотелось бы избежать этого штампа и порассуждать скорее о другом. Причина, по которой такие реплики интересуют игровое сообщество по сути одна: сомнение в том, что адекватности государственной регуляционной машины хватит на то, чтобы не запретить что-то ценное из-за эмоционально-популистского всплеска после условного шутинга в Керчи или теракта Дмитрия Виноградова. И проблема существует как на уровне восприятия государства, так и его функциональности.

Кажущаяся ригидность российской государственной системы вроде бы не подразумевает апелляции и несогласия внутри партийной системы, поэтому если депутат “Единой России” заявляет об опасности видеоигр, то это воспринимается как прямая угроза привычному хобби миллионов людей по всей России. В то же время это хобби может казаться непонятным миллионам других граждан России, из-за чего и возникают казусы вроде известных реплик Гросс-Днепрова или уже ставших привычными реплик чиновников об опасности видеоигр. Почти всегда риторика критическая идет вкупе с риторикой запретительной.

Функциональность государственных действий в этом направлении тоже вызывает вопросы. Ужесточение законодательства в области контроля информационного пространства интернета уже могут стать серьезной проблемой на пути интеграции стриминговых сервисов вроде Stadia. Хорошее интернет-соединение в крупных городах России и относительно новые интернет-сети могли бы позволить избавиться от так называемой проблемы “последней мили” (проблема качества интернет-соединения от условного провайдера до конечного пользователя), но в нашей стране должны появится специальные дата-центры для исполнения ряда пакетов контролирующих законопроектов (Клишас, Яровая и прочие), что увеличит цифру лага от дата-центра Google до вашего районного провайдера. И это еще больше усложнит работу в небольших удаленных населенных пунктах, даже если опустить города-миллионники.

Но если это может стать проблемой в ближайшие 2-3 года, то какой-нибудь неаккуратный запретительный законопроект может стать причиной ужесточения политики их распространения, что встанет на пути у революции уже состоявшейся: интернет-дистрибуции. Условный законопроект, требующий удостоверения возраста клиента, заставит всю колоду наших любимых лаунчеров вводить соответствующий функционал. Мы не знаем, сколько из них будут готовы пойти на соответствующий шаг. Не говоря уж о том, что это может перевести определенный возрастной сегмент аудитории видеоигр в России обратно к торрент-релизам.

И в этот момент появляется интересный поворот: несмотря на периодически всплывающие новости о возникновении ограничительных инициатив, на данный момент мы не имеем реализованных законопроектов, которые были бы движимы паранойей не разбирающихся людей. В этом плане российская практика очень схожа с тем, что имеют геймеры в Европе и, особенно, в США.

Это заметно на фоне иллюстративного сходства между высказываниями консервативных американских политиков и условным высказыванием Рейнгардта: например, губернатор штата Кентукки Мэтт Бэвин около года назад обвинил видеоигры в шутингах и заявил, что они “восхваляют культ смерти”. К слову, этот же губернатор известен тем, что специально заразил своих детей ветрянкой.

На ум приходит разве что относительно нейтральное заявление премьер-министра РФ Дмитрия Медведева на встрече с Mail.ru. С одной стороны, он выражал беспокойство по поводу репрезентации видеоигр в иностранных исторических играх, с другой прозвучало следующее:

Уникальное заявление о видеоиграх для российского государственного чиновника просто из-за своей относительной нейтральности.

Но уже через месяц мы услышали об инициативе Елены Мизулиной об ужесточении в области дистрибуции видеоигр для “защиты детей”. Сейчас высказаться решил Владимир Рейнгардт. О чем это говорит? Буквально ни о чем. Скорее всего мы имеем дело с какой-то внутренней дискуссией, но как-то услышать ее у нас возможности нет. Гадать по этим репликам на мотив анонимных телеграмм-каналов тоже было бы странно.

Об одном мы можем говорить точно - пока что мы не видели практических следствий этих реплик. Хорошо бы так и оставалось, ведь мы имеем и обратные примеры: запрет PUBG в Непале, в одном из штатов Индии, запрет PUBG и Fortnite в Ираке, сложную региональную политику Китая по отношению к иностранным играм и так далее.

Для того, чтобы глупость реплик людей вроде Владимира Рейнгардта не резала уши, мы не должны боятся последствий глупости. Такие люди есть всегда и они имеют право излагать свою точку зрения. Проблема в том, что глупые реплики мы слышим от человека, ассоциирующимся с лицом монолитного государства, от которого непонятно что ждать.

UPD: Говорят, что Рейнгардт не Minecraft хочет запретить, а Warcraft. Суть не меняется, но обратить внимание обязан.