«Заставь дурака рецензию на Триера писать, он весь лоб расшибёт»

Прочитал это где-то в комментариях, и, видимо, это со мной и случилось, потому что под катом моя попытка интерпретировать «Дом, который построил Джек».

Далее я предложу ряд размышлений, так или иначе связанных друг с другом. Например, первое может отсылаться к четвертому, пятому и третьему, а третье ко второму и шестому. Вероятно, это будет похоже на некий поток сознания, так что заранее прошу извинить меня за то, что у меня не получилось изложить мысли последовательно.

Не думаю, что в случае с данным произведением стоит рассматривать Джека и созданный им образ Мистера Изощрённости в отрыве от самого Ларса Фон Триера. Просто потому, что между персонажем и режиссёром проведено слишком много параллелей. От ответа Джека на вопрос: "Что ты делаешь?", похожего на ответ режиссёра, до порицания со стороны общественности (в случае с Джеком - зала и Вёрджа) на слова и размышления о Гитлере и не только, а также обвинения в нарциссизме и так далее.

Отдельно хочется упомянуть о рассуждениях Джека про теорию материалов. Она довольно прямо формулируется, раскрывается и доказывается в нескольких сценах фильма, поэтому полностью пересказывать её я не вижу смысла, но обозначить её всё-таки надо. Упрощённо: для создания абсолютного шедевра искусства нужно либо подчинить существующий материал, либо найти тот материал, который подчинить возможно. Теперь, вспомнив о принципах работы Триера с актёрами (например, на DTF выходила статья, где про них рассказывается), несложно понять, что режиссёр так же как и Джек ищет и подчиняет под себя и свои произведения актёров, как материал, из которого эти произведения делаются. Неприятная, для некоторых, вышедших из зала, сцена придания с помощью проволоки и палок необходимой формы чучелу ребёнка, и последующей его заморозки для сохранения нужной формы - есть наиболее точное и прямое комментирование этой мысли в фильме.

Ну и только ленивый не написал, что дом, который строит Джек, - это и есть то финальное произведение абсолютного искусства, о котором грезит и мечтает сам Триер.

Во-первых, одно только упоминание Уризена сильно дополняет образ Джека - художника - Триера. Не углубляясь в саму мифологию и различия её версий, стоит кратко пересказать, что говорится об Уризене у Блейка. Уризен - это некий символ разума, человеческой самости и ограничения. По лору он - единственный восставший из бессмертных жрецов, в своём порыве создал пустоту и наполнил её стихиями, продолжая начатое, в борьбе с созданными силами, написал книгу законов, которые в последствие назвал «семью смертными грехами». Но после того, как он представил результаты своей работы остальным жрецам, они в гневе от восстания Уризена против вечности, превращают свою ярость в огонь, поглотивший созданное восставшим жрецом.

Также стоит отметить более позднее описание Уризена в мифологии Блейка. Тут он тоже описывается как воплощение человеческого разума, но это теперь дополняется тем, что его называют Князем Света и пахарем. Кроме того, его чувственный орган - глаза. Уризен обозначает собой свет, и он становится ответственным за такое искусство как архитектура.

Из самой мифологии как раз выводится понятие о совместном существовании рая и ада, а также их зависимости друг от друга. Кроме того, это определяется и из стихотворений «Тигр» и «Агнец», где Блейк показывает необходимость тигра в агнце и наоборот, как и Ада в Рае, метафорами на которые животные и являются.

Эти мысли про единство двух противоположностей проговаривает и Джек, самостоятельно рассказывая про стихотворения, а также в сцене под дождём, после второго инцидента. Кроме того, Джек подобно Уризену, в борьбе с созданной им стихией (образом Триера в глазах общественности, который формировался в течение всей его жизни), создаёт свод своих грехов, которые эта общественность ему вменяет, и перечисляет их на карточках, как будто в фильме про Боба Дилана.

Единственное, что под действием этих правил и необходимостью играть разные роли, формируется внешний образ Джека, личность, через которую он взаимодействует с окружающим миром - Мистер Изощрённость.

В фильме есть три сцены, сквозь которые проходит идея демонического, тёмного света. Первая, где нам впервые рассказывается про тёмный свет, вторая, перед четвёртым инцидентом на охоте, и третья - это финальная сцена. Заинтересованность Джека в обратной стороне света и огромное количество моментов в фильме, где камера сконцентрирована на взгляде главного героя - ещё одна ниточка связывающая его и Уризена, а соответственно, привлекающая дополнительные коннотации, описанные разделом выше.

Большинство произведений, в которых рассматривается «Ад» на земле и «Рай», как место для души, которую Джек приравнивает к разуму, обычно больше времени уделяют чему-то хорошему в будущем (то есть «Раю»), то есть они смотрят на обычный свет, в отличии от Триера и Джека, которые видят обратный - тёмный свет, за это их считают злыми (вставить сюда список всех обвинений, когда-либо предъявленных режиссёру), хотя они просто не скрывают от себя правду.

Поэтому и последнее падение Джека с последующим переходом изображения в негатив кране символично. После подчинения себе материала и постройки дома, который, казалось бы, и есть то абсолютное искусство, к которому он стремился, оказывается, что человеческая самость Джека и стремление достичь «Рая», так как искусство божественно и любой телесный («адовый») материал не может лежать в основе божественного (мост между «адом» и «раем» разрушен и никто ещё не перешёл на ту сторону), приводит к тому, что он в попытке достичь это абсолютное терпит поражение. Разум Джека - художника - Триера готов достичь нечто новое, невиданное ранее, однако созданный из-за взаимодействия с обществом образ, да и само общество тормозит и мешает ему (в том числе и пресловутыми моральными рамками), поэтому, подобно творению Уризена он гибнет в огне гнева, навсегда оставаясь в тёмном свете примитивного и ужасного человеческого бытия.

И не зря последняя сцена, как и сам фильм, заканчивается под песню Hit the Road Jack, в которой разгневанная жена изгоняет Джека из своего дома и требует, чтобы он никогда не возвращался. Этот комментарий - это издёвка над зрителями, которые возненавидели Джека, за все его деяния в фильме, это прощание режиссёра перед уходом из крупного кино, подальше от журналистов, которые неверно его трактуют и зрителей, неготовых адекватно воспринимать картины.

Хочется выделить как режиссёр показывает «Ад» на земле через хроники бурения скважин, а также переход от нарочито ручной и реалистичной камеры в путешествии под землёй, к полу-статичным, практически «картинным» изображениям перехода по Дантовскому аду.

В фильме дважды повторяется сцена с «дыханием луга» она невероятно подробно раскрывает отношение Джека и Триера к природе. Первая сцена дыхания луга - это референс к картине «Косарь» одного из любимых художников режиссёра - Эдварда Мунка.

Этот норвежский художник, если говорить о природе, боялся её, причём, если причина появления такого страха понятна: на протяжении всей его жизни от неё страдали все, кого он знал, то ужас и отчаяние, которое он передавал в своих произведениях достигал невероятных масштабов. Природа для людей, по Мунку - это абсолютно неуправляемая субстанция, которая так или иначе всегда возьмет свое и причинит неописуемые страдания. Но Джек с самого детства восхищался ей, он видел в ней нечто живое, он был уверен в том, что может ею управлять. Когда косари скашивали траву, управляя природой и причиняя вред живому для Джека организму, он делал тоже самое с утёнком, он же тоже живой, почему с утёнком нельзя, а с полем можно, оно тоже дышит.

В детстве Ингер Триер всегда поддерживала увлечения юного Ларса, позволяя развиваться ему в том направлении, которое ему нравится. Когда ты маленький, ты можешь отрезать лапки утятам, превращая это в искусство протеста, тебя сильно не ограничивают, до какого-то момента твои действия воспринимают как шалость, их могут вообще не замечать. Поэтому, когда в конце Джек смотрит на «дыхание луга» и плачет, он плачет от невозможности показать насколько общество поглощено двойными стандартами, он плачет от сожаления, что ему не вернуть времена, когда он мог безнаказанно творить без ограничений. И правда Элизий.

С охотой все точно также, люди построили бессмысленный культ (парады трофеев, селекционный отстрел и так далее) вокруг обычного занятия, а когда их заставляют посмотреть в зеркало и понять, что их деяния просто отвратительны, а слова противоречат действиям, начинаются бесконечные оправдания и отрицания, и заявления о том, что ими манипулируют.

Я рассматриваю весь четвертый инцидент, как диалог Триера с той частью общественности, метафорой на которую является Глупышка (в дубляже), которая приняла некую парадигму мышления и затем поломала и её и себя - не зря Джек в этом эпизоде поёт переделанную песенку про «Шалтая-Болтая». Люди, раньше боровшиеся за равенство полов, теперь в большинстве ситуаций, виновными признают только мужчин, приписывая им свойства, на самом деле не принадлежащие им настолько однозначно. Если уж теперь, неправильно понятая и работающая обратная дискриминация распределяет права людей по правилу пола и равенство нарушается, то почему не лишить обладателя привилегий (по его мнению, истинной и реальной) причины, а именно вторичных половых признаков. А чего вы возмущаетесь? Это вы свои тезисы так сформулировали. Так ещё вокруг полно людей, делающих, вид, что они поддерживают ваше движение, но, когда помимо просто слов поддержки вам требуется помощь, или что-то ещё, они ничего не сделают, ведь они только делали вид, что им не наплевать.

Возвеличивание творения художника может быть достигнуто через разрушение и уничтожение материала. Это если кратко. Теория крайне интересная, однако своей необычностью вызывает у большинства зрителей удивление или даже возмущение. В фильме она подробно объясняется на примере с созданием вина тремя способами. Джек, применяя теорию на практике (в возведении дома или создании фотографий), показывает, что существующая парадигма о возвеличивании через создание (не как производство, а как объединение или возведение), которая засела в головах как у художников, так и у людей, их окружающих, есть ограничитель в деятельности творца (как пример - эпигонство). То есть некоторые художники просто не могут применять этот метод на практике, а зрители отказываются воспринимать созданное как искусство. Способом преодоления этих барьеров, Джек предлагает необходимость цинизма для художника.

На примере Юнкерс Ю-87 «Штука» и сирен на его шасси, названных «иерихонской трубой» Джек рассказывает о тройственности символов. У каждого символа есть название, смысл и значение. Название у сирен на шасси «Штуки» - это «иерихонская труба», смысл - это то, как можно описать эти сирены и их шум по строению, принципу работы и тому, что они делают, а значение - это, например, страх смерти, ужаса войны и так далее, которые возникают в людях, после того, когда они слышат звук сирен. Создание вечных символов, одинаково воспринимаемых всем миром, - это колоссальная задача, которая также может являться формой искусства, так как в него, как минимум, вкладывается авторская идея, а также его создание это крайне трудоёмкий процесс. Поэтому отвергать и игнорировать создателей мировых символов, которые входят в мировоззрение каждого человека неправильно. Когда, при создании символов, у которых смысл в глазах мировой общественности перевешивает значение, творец подвергается травле, люди, способные разграничить значение и смысл, благодаря такому отношению общества к этим символам, могут называть такое искусство экстравагантным.

Так же хочется отметить первый инцидент. Помимо того, что он закрепляет за Джеком визуальный атрибут - красный цвет, он показывает первое преобразование одного материала - самого себя (jack - это домкрат на английском), и уничтожение другого - персонажа Уммы Турман, превращая её лицо в референс на работу Хуана Гриса: «Портрет матери художника», которая, во-первых, институционально считается предметом искусства, и, во-вторых, на момент своего появления являлось произведением новой вехи в изобразительном искусстве, а именно кубизма, чего уже достаточно, чтобы объективно причислить её к искусству. Так что первая жертва была в какой-то степени матерью Джека как художника, ведь именно она положила начало дальнейшим действиям Джека и становлению его в качестве архитектора.

Кстати, помимо объяснения теории Джека на примере производства вина, в фильме есть отличный пример с написанием стихотворения Энеида за авторством самого Вергилия (Вёрджа, если хотите), в которой он, восхваляя политическую фигуру Октавиана Августа, потерял суть самого искусства и принизил своё творение. Из чего Джек делает вывод о том, что если восхваление может привести принижению, то почему обратное не может привести к возвеличиванию произведения художника.

Обсессивно-компульсивное расстройство Джека, заставляющее его доходить до идеального результата (кстати, перфекционизм также является сильно выраженной чертой Триера), проявляется в сцене с уборкой дома или в том, насколько Джек разозлён на продавца, продавшего ему не тот патрон. Однако зачастую этот перфекционизм мешает достижению результата - произведения искусства. Поэтому Джек, создавая свои работы стремиться раскрепоститься от компульсий, а, следовательно, и от перфекционизма. С самого детства, делая что либо, он неосознанно борется с тем, что расстройство может загнать его в цикл бесконечного производства. Каким образом? Джек оставляет возможность того, что кто-то из вне (например, отряд спецназа, вошедший в мастерскую) может разорвать этот цикл. Джек подобно раненному животному оставляет за собой след: протоптанный путь в камышах, кровавый след на дороге, ещё он всячески сообщает окружающим о том, что делает: фотографии в журналах, подарки полицейским. Подобно Джеку и сам Триер боролся с перфекционизмом, который зачастую приводит усложнению и бесконечному производству, с помощью написания манифеста, заранее ставящего рамки (рамки определённого минимализма), за которые нельзя выходить творцу при создании фильма.

Однако мешать творцу может и слава, а также создание образа, который эту славу может вызвать, не зря убийство бабушки на дороге, ставится в сравнение с черезмерной жестокостью горностая в курятнике и комментируется песней Fame за авторством Дэвида Боуи.

Хочется добавить то, что логически не поместилось в прошлые пункты. Я раньше не встречал такого необычного по структуре фильма: сцены, снятые на ручную камеру, комбинируются с крайне статичными, дополняются вставками из документальных хроник и разного рода картинками. Возникает ощущение, что я пришёл в гости к режиссёру, и он начал пытаться что-то объяснить, показывая собственные съемки, иллюстрации из книжек и найденные попутно в интернете изображения. И еще выбранный метод передачи своих идей через диалог двух персонажей, где один излагает идеи - Джек, а другой - Вёрдж как-либо взаимодействует с ними, но доминирует явно излагающий, очень похоже на повествование в античных («Государство» Платона), да и в принципе в ранних утопиях. Я постарался изложить моё понимание фильма достаточно чётко, надеюсь, это было возможно прочесть.