Комната была словно пережитое страдание, в котором время, забыв о своей сущности, лишь механически тянуло стрелки. Шкаф, эти старые, обшарпанные двери, всё тоже стояло на своём месте, как немое свидетели чего-то невообразимого. Вокруг — куча вещей, разбросанных, как свидетели забытых дней. Одежда, книги, обувь — всё это было так грязно и безжизненно, что не оставляло ни малейшего намека на прошлое. Но вот что изменилось: в уголке комнаты, прямо под потолком, висел труп.
Это было словно "естественное" завершение этого ада. Человек, чья жизнь давно отжила себя, оставил своё последнее дыхание на веревке, протянутой через балку, и теперь его тело, закоченевшее и безжизненное, качалось в воздухе, как вещь, забытая в этой комнате. Лицо, искажённое, с раскрытым ртом, будто в последний раз кричащее о чём-то беспомощном и ужасном. Тело висело безвольно, его конечности слишком сильно расправлены, как если бы смерть пришла слишком резко.
Часы на стене показывали ровно 6:00, и это было, наверное, самым страшным: застывшие стрелки, точно знающие, что ничего, уже ничего не изменится. Время здесь больше не имеет значения, оно вечно повторяется, оставаясь на одной страшной цифре. Мертвый человек был как последний элемент этой комнаты — бессмысленный, бесшумный, но с ужасающим посланием. Всё что оставалось — это пустое окно, глядящее в ничто. Свет, мерцающий в этом пространстве, создавал иллюзию жизни, но на самом деле, за ним было только более глубокое и необъяснимое отчаяние.
Понял. Вазелин выслал
Комната была словно пережитое страдание, в котором время, забыв о своей сущности, лишь механически тянуло стрелки. Шкаф, эти старые, обшарпанные двери, всё тоже стояло на своём месте, как немое свидетели чего-то невообразимого. Вокруг — куча вещей, разбросанных, как свидетели забытых дней. Одежда, книги, обувь — всё это было так грязно и безжизненно, что не оставляло ни малейшего намека на прошлое. Но вот что изменилось: в уголке комнаты, прямо под потолком, висел труп.
Это было словно "естественное" завершение этого ада. Человек, чья жизнь давно отжила себя, оставил своё последнее дыхание на веревке, протянутой через балку, и теперь его тело, закоченевшее и безжизненное, качалось в воздухе, как вещь, забытая в этой комнате. Лицо, искажённое, с раскрытым ртом, будто в последний раз кричащее о чём-то беспомощном и ужасном. Тело висело безвольно, его конечности слишком сильно расправлены, как если бы смерть пришла слишком резко.
Часы на стене показывали ровно 6:00, и это было, наверное, самым страшным: застывшие стрелки, точно знающие, что ничего, уже ничего не изменится. Время здесь больше не имеет значения, оно вечно повторяется, оставаясь на одной страшной цифре. Мертвый человек был как последний элемент этой комнаты — бессмысленный, бесшумный, но с ужасающим посланием. Всё что оставалось — это пустое окно, глядящее в ничто. Свет, мерцающий в этом пространстве, создавал иллюзию жизни, но на самом деле, за ним было только более глубокое и необъяснимое отчаяние.
Что несёт?
МиаЗмы