«Начальная школа Эбботт»: как написать ситком

Телевидение — отстой.

Все это знают. То есть, да, конечно, можно быть более аккуратным в формулировках и даже вспомнить несколько исключительных примеров, доказывающих обратное — но давайте честно: когда вы в последний раз видели действительно, по-настоящему крутое телешоу или сериал, сделанный не для одной из стриминговых платформ, а для традиционного телевидения?

Телевидение — это скучно.

Объективно. Это вопрос не вкуса — ассортимента. Пока стриминги стремятся к расширению своих библиотек и предлагают контент на любой вкус, телесети используют то, что безопасно. Снова и снова и снова одни и те же, «проверенные временем», сюжеты о крутых полицейских и одиноких домохозяйках. Ни творческой свободы, ни смелых решений, только количество, преобладающее над качеством.

Телевидение — это неудобно.

И никогда не было. Разговор о современной культуре потребления — это разговор для отдельной статьи, но традиционное телевизионное расписание, вынуждающее смотреть любимое шоу в определённое время — это рудимент, под каким углом не посмотри. А огромное количество рекламы и цензура окончательно удавливают даже малейшую инициативу.

Телевидение — это непрактично.

Никто не смотрит телевизор. Казалось бы, раз это бесплатно, то и зрителей должно быть больше, правда? Правда ведь? Но нет. Будто мало того, что регион телевещания ограничен территориально, так ещё и количество телезрителей неизбежно сокращается: в США цифры уже достигли рекордно минимальных значений, в РФ рынок хоть и специфичный — тенденция в целом та же.

Телевидение — это не выгодно.

С одной стороны, это следствие описанных выше проблем, с другой — причина, но в конечном итоге бюджеты эфирных и кабельных сетей не выдерживают сравнения со стриминговыми. Дешевле картинка, дешевле актёры, дешевле авторы, естественно. Телевидение может обеспечить стабильность, если придумать «Друзей», например (или хотя бы попасть в их авторскую комнату), но в этом и проблема.

Телевидение — умирает.

Это грустно, но это правда. Может быть, вещи поменяются и однажды телевидение станет великим снова. Но сейчас — слишком другое время. Сейчас телевидение в хреновом состоянии. Сложно представить, что кому-то в здравом уме может прийти желание написать действительно, по-настоящему крутое шоу для традиционного телевидения. Потому что для этого нужно пойти на многое и совершить невозможное.

Но если ты действительно любишь это — останется только придумать: как?

Вот с этим я и хочу разобраться ниже, разобрав пилот «Начальной школы Эбботт» — телевизионного сериала, который сломал всё. Нет, он не поменял сразу всю систему, но его значимость невозможно переоценить. Причём, внимание к нему не перестаёт расти в геометрической прогрессии без проседаний уже три сезона подряд.

Самая популярная комедия сезона ABC у зрителей в возрасте от 18 до 49, хвалебные статьи от авторитетных критиков во всемирных изданиях, 21 номинация «Эмми», в том числе за «лучшую комедию» (трижды) и «лучший сценарий» (в кармане), 3 «Глобуса», в том числе за «лучшую комедию», номинации WGA за «лучший новый сериал» и «лучшую комедию», 99% на «Томатах» и 83% на «Метакритике» (и это после трёх сезонов).

И кроме всех этих скучных цифр: это действительно невероятное шоу, которое очень изобретательно ломает правила. Я добрался до «Школы» только прошлым летом, но влюбился в него сразу же, посмотрел залпом оба сезона, с нетерпением год ждал третьего, съел его целиком и хочу чтоб это шоу никогда не кончалось. И это я — фанат лоуфай-трипухи типа «Маньяка» и «глубокой» супергеройки. Не представляю, что «Школа» делает с простыми учителям.

И ниже я собираюсь разобраться, как у Брансон это получилось.

Оригинал сценария и перевод:

Пилот «Начальной школы Эбботт» — как и все следующие эпизоды — начинается с холодного открытия (cold open).

Краткий курс истории: примерно 50-60 лет назад производители сериалов для телевидения в США осознали, что зрители обычно переключают канал в самом начале, пока идут вступительные титры, и решили добавлять холодное открытие в свои шоу, чтобы цеплять сразу. Чуть более расширенную версию этой истории можно почитать вот здесь, например.

И в этом смысле Брансон играет по правилам: пишет холодные открытия, которые действительно нужны и каналу, и зрителям. Вот только большинство холодных открытий телесериалов выполняют исключительно утилитарную задачу и работают на восприятие — но не на историю напрямую: помогают вспомнить сюжет, закидывают цепляющие тизеры или просто заполняют пространство гэгами или символизмом.

Брансон делает это иначе: меняет традиционные рекапы, тизеры, флэшбэки, гэги и «сегодня в программе» на действительно важные и осознанные элементы хорошей истории, которые правильно рифмуются между собой и выполняют общую задачу.

На первой странице Брансон рассказывает, что школа находится в Филадельфии.

Это важный маркер, который даже в пилоте ещё неоднократно будет обыгран: «иглз», «UPenn», «тэйсти-кейкс». Умное решение, потому что Филадельфия — возможно лучшее место действия для такого шоу.

Школьный округ Филадельфии занимает третье место по бюджету во всей стране, уступая только Нью-Йоркскому и Бостонскому — но всё ещё испытывает огромные трудности с деньгами.

Школьный округ Филадельфии занимает второе место по чернокожему населению во всей стране — а значит не нужно беспокоиться о неуместной репрезентации и можно просто показывать мир таким, какой он есть.

Более того, Брансон намеренно стремится не выделять «истории чернокожих», чтобы не ограничивать себя историями, подвязанными только личным опытом и травмами.

А ещё Школьный округ Филадельфии занимает первое место в стране по худшим чартерным школам.

Хотя всё это вряд ли беспокоило Брансон. Не уверен даже, что она знала об этой статистике. В первую очередь она хотела сделать шоу Филадельфийским, просто потому что сама родилась и выросла в Филадельфии.

На практике это отразилось не только в мелких деталях, постоянном упоминании спорта, выездных окончаниях учебного года и местных приглашённых гостях, но также на декорациях: хотя всё шоу снимается на студии Warner Bros. TV в Лос-Анджелесе, Брансон хотела, чтоб здание школы выглядело грязно, по-филадельфийски.

Поэтому как только появилась возможность поменять пластиковые панели на настоящий кирпич (когда команда поняла, что шоу продержится больше одного сезона) — этим сразу же воспользовались. А к третьему сезону продакшн-дизайнеры настолько ёбнулись, что заказали кирпичи прямиком из Филадельфии.

На второй странице — сразу после информации о Филадельфии — Брансон рассказывает о главной проблеме школы: недостаточном финансировании.

В этом смысле «школа» появилась не просто в нужное время — а, возможно, в самое нужное, потому что именно в этот момент учителя массово покидали профессию, окончательно добитые ковидом.

Им нужно было это шоу, им нужно было это внимание и поддержка. И оно сработало — самые лестные комментарии о шоу команда получает от учителей, их родственников, друзей и знакомых.

Но — как и в случае со статистикой — социально-политические высказывания беспокоят Брансон в последнюю очередь. Она лишь стремится писать смешное шоу. Даже когда речь заходит о серьёзных вещах, вроде политики, наркотиков или финансирования — для Брансон смех всегда остаётся на первом месте.

Отчасти именно поэтому она избегает сложных тем, вроде шкул-шутинга, пандемии или забастовок — смеяться над таким гораздо сложнее. Особенно когда перед телевизором в одной комнате собирается вся семья.

Так комедия в «школе» становится важным инструментом объединения. К счастью, многие типичные школьные проблемы не нужно даже преувеличивать для комедийного эффекта — достаточно просто показать их такими, какие они есть на самом деле.

Хотя это не значит, что Брансон полностью игнорирует актуальную повестку — она умеет работать с трендами и не забывает об этом. Например, один из эпизодов был целиком вдохновлён трендом в тик-токе, в котором дети прыгали по партам.

А в диалогах между персонажами нередко всплывают упоминания важных проблем, к которым Брансон хотела бы привлечь внимание, но без нравоучений и навязывания своего мнения.

Кроме создания объединяющего комедийного эффекта, недостаток финансирования, как центральная проблема истории, помогает:

• Сломать троп «белый спасатель»

Обычно, необеспеченные школы из бедных районов становятся инструментом для сюжетов о героях, которые их спасают. Но Брансон показывает «Эбботт» как место, в котором все учителя и дети счастливы, насколько это возможно — даже вопреки обстоятельствам.

• Выделить важность места действия для истории

Школа не может быть обезличенным местом действия — она должна обладать характеристиками, чтобы у зрителя сформировалось чёткое отношение к ней, и он мог почувствовать себя внутри, вместе с персонажами.

В первом сезоне авторы постоянно хотели вытолкнуть персонажей за рамки их работы, но Брансон приходилось удерживать их — чтобы помочь зрителю понять этих учителей, которые работают не ради денег.

• Охватить как можно большую аудиторию

Школа и учителя — уже довольно широкая тема, которая объединяет многих. Но для Брансон было принципиально важно создать таких персонажей и такие ситуации, с которыми могли бы ассоциировать себя все, у кого есть повседневная работа, даже если эта работа не связана со школой.

Для этого она обратилась к общечеловеческим темам: отношение к работе, раздражение, усталость, амбициозность. Она пишет человеческие сюжеты вроде истории о проблеме старения в финале первого сезона, отражает общественный запрос на репрезентацию баланса между работой и семьей и дарит отличные жизненные уроки.

Да, не все из нас работают учителями в недостаточно финансируемых государственных школах Филадельфии — но многим из нас приходится работать с тем, что есть. И так история становится универсальной.

Завершается экспозиция беглым знакомством с учителями — Мелиссой, Барб, мисс Швартц и Джейкобом.

Здесь они служат по большей части для усиления комедийного эффекта, экспозиции истории Джанин и обозначения общей динамики коллектива, а не как самостоятельные персонажи. Но важно зафиксировать их приземлённость (которую они ещё обязательно покажут в действии).

Для этого Брансон использует максимально эффективный инструмент: стереотипичность.Типичная суровость, типичная уверенная мудрость, типичный образцовый ботаник и — конечно — типичный персонаж, который не справляется со своей работой.

Таким образом, каждый из описанных элементов — место действия, главная проблема истории и типажи центральных персонажей — выполняют не только собственную, но и одну общую драматургическую функцию холодного открытия.

Они определяют тон истории.

Но почему именно приземлённость?

Глобально: она помогает поверить в происходящее, объединить зрителей с персонажами и использовать общечеловеческие темы. Но здесь важен и контекст.

Как объясняет сама Брансон, она видела клёвые шоу о школах и учителях — например, сериал «Училки» (2016 - 2019) — но ни одно из них не отражало её личный школьный опыт, который был гораздо более приземлённым.

Мама Брансон — Норма Джин — работала учительницей в государственной школе Филадельфии 40 лет. Брансон училась в этой же школе и постоянно оставалась с мамой после уроков, а идея шоу у неё появилась, когда она уже во взрослом возрасте приходила в школу, чтобы провести время вместе с мамой перед её выходом на пенсию.

Но на самом деле за решение сделать «Школу» приземлённой, ставшее в итоге ключевым, стоит в большей степени благодарить [одних из] создателей мультфильма «Харли Квинн» — Джастина Халперна и Патрика Шумахера.

Потому что Брансон придумала не ситком — она придумала мокьюментари-мультфильм, референсом для которого была «Закусочная Боба». Делать шоу с живыми актёрами она не хотела — это было слишком сложно, дорого и долго.

Продать идею никому, впрочем, не получилось, и Брансон переключилась на другие проекты. Так она вернулась к продюсерам Джастину Халперну и Патрику Шумахеру, с которыми познакомилась ещё на сериале «Я — зомби» с Роуз Макайвер.

Втроём они занялись разработкой экранизации книги «The End of the World as We Know It» — школьной сай-фай комедии о подростках, которые оказались заперты в подвале, когда планету захватили инопланетяне — в формате сериала для CW.

Это должна была быть история о космическом полицейском, который объединялся с несколькими «голубоглазыми блондинками», чтобы поймать сбежавших инопланетян в неблагополучном районе Лос-Анджелеса. Брансон должна была сыграть одну из «голубоглазых блондинок».

Но проект не выгорел, и она вновь переключилась на другие — тогда Шумахер вернулся к ней и предложил вновь взяться за ту идею о школе, которую не вышло продать. С одним только отличием: он предложил сделать это с живыми актёрами.

Позднее Халперн с Шумахером расскажут, что вписались в проект, потому что увидели удобную возможность просто забивать максимум пространства на странице шутками — как у них это отлично получается с «Харли Квинн», и как самой Брансон тоже хотелось бы делать, учитывая её богатый опыт работы в комедийном жанре.

В конечном итоге Брансон предложила идею «ворнерам» — потому что к тому моменту у неё уже сложились с ними хорошие отношения — им понравилось, они начали думать, в каком формате это можно было бы сделать, предложили нескольким каналам, получили несколько положительных ответов и выбрали ABC — самый семейный телевизионный канал.

Это определило финальный тон истории и все сопутствующие элементы, работающие на реализм и приземлённость. Например, испорченный коврик как центральная проблема пилота — реальная история мамы Джанин, которая ежегодно покупала коврики в свой класс на собственные деньги, потому что прошлые изнашивались, но были слишком важны для класса.

Как большой ксанакс, на который можно сесть.

В кинодраматургии существует мантра: «раскрывать персонажей нужно не через слова, а через действия». Об этом пишут учебники, учат на лекциях и рассказывают в разборах.

Но, во-первых, в самом по себе раскрытии характеров через слова нет ничего плохого — особенно если они идут вместе с действиями. А, во-вторых, что гораздо важнее: помимо слов и действий, существует и множество других слоёв. И не использовать их, когда у тебя всего 20 минут на серию, было бы преступлением.

Поэтому в первой сцене первого акта Брансон раскрывает характер Джанин одновременно через поступки («скатывает испачканный ковёр», «не перестаёт говорить»), слова («я что-нибудь придумаю», «хочу стать такой же») и отношения с другими персонажами («трепет»).

А ещё мне нравится, как эта сцена работает с точки зрения комедии. Сперва мы видели только перспективу Джанин и её восхищение старшими коллегами. А теперь узнаём, что для старших коллег это вообще-то является проблемой.

Параллельно работают ещё нескольких составляющих визуального слоя.

• Причёски

Руководительницу отдела причёсок зовут Мойра Фрейзер. Эта прекрасная женщина владеет собственным салоном красоты, большинство клиентов которого — настоящие учителя, так что аутентичность причёсок персонажей была обеспечена автоматически.

Но в процессе работы Фрейзер начала ещё и активно общаться со сценаристами (которые постоянно присутствуют на площадке), чтобы выстроить визуальный образ персонажей, опираясь на драматургию их характеров.

Поэтому Джанин поначалу носит одну и ту же причёску, боясь выйти за рамки себя, Барбара носит короткие стрижки, стремясь к аккуратности и удобству, Мелисса не могла носить никакой другой цвет, кроме рыжего, а причёски Авы каждый день зависят от её настроения.

И для понимания масштабов: над вторым сезоном в общей сложности работали 706 (!) парикмахеров, а на съёмочной площадке постоянно находится более 100 готовых париков на любой случай.

• Кабинеты

Филадельфийские кирпичи — не грань безумия. Этот же подход у продакшн-дизайнеров сохраняется в целом при постройке любых локаций для шоу.

Для финала первого сезона, действие которого происходит в зоопарке, они заказали значки и прочую атрибутику из филадельфийского зоопарка, построили чучела животных и отправились с ними в ботанический сад, для финала второго летали всей командой в Филадельфию, а в третьем воссоздали копию исторического места в реальную величину по настоящим чертежам реконструкции.

При таком внимании к месту действия, неудивительно, что продакшн-дизайнеры также тесно общаются со сценаристами, наполняя кабинеты учителей интересными деталями, которые возможно даже не появятся в кадре — но всё равно имеют значение.

Настенные фотографии из колледжа, баночки с витаминами, селфи из личных архивов самих актёров (о которых некоторые из них даже не сразу узнали), надписи на досках, в конце концов. И даже кладовка Мистера Джонсона обставлена специальных образом, чтобы отражать его характер.

Класс Джанин в свою очередь целиком украшен работами учеников, которые вообще всюду, множеством растений, аквариумов, конечно же несколькими фигурками динозавров и мотивирующими и воодушевляющими плакатами, а на столе у неё можно заметить фигурку из Пенсильванского университета, о котором чуть позже в диалоге упомянет Барбара.

• Мейкап

Как и в случае с причёсками, мейкап отражает, кем являются персонажи, и как они чувствуют себя в конкретной сцене.

Под каждого была собрана индивидуальная цветовая палитра и подготовлены собственные дизайнерские решения.

Для Авы даже была создана уникальная кастомная помада, которая как никакая другая отражала бы её уверенность в себе, помноженную на гармонию.

Но моя любимая история — это развитие мейкапа Джанин на протяжении нескольких последовательных эпизодов во втором сезоне.

Обычно, она носит скромный и невыразительный макияж. Но в одном из эпизодов она идёт в клуб — и зритель впервые видит её с чёрным айлайнером, который она затем продолжает носить и в школе, потому что попробовала что-то новое и ей понравилось.

До тех пор, пока несколько эпизодов спустя не встречается с мамой. И перед ней возвращается обратно к невыразительным тёмно-коричневым цветам.

• Одежда

В одежде «школа» продолжает следовать тем же ориентирам — аутентичность и драматургическая обоснованность.

Поскольку шоу об учителях, которые вынуждены справляться с недостаточным финансированием, их одежда соответствует бюджету учителей: все костюмы были куплены в H&M, Zara, Target, Old Navy и Anthropologie.

За основу школьной формы была взята реальная школьная форма, только синий цвет сделали светлее и добавили логотип. А также использовали специальную обработку песком при стирке, чтоб форма выглядела поношенной.

Но это не помешало креативу, потому что в обязательном порядке детей просили надевать только рубашку и штаны/юбки, остальные элементы, аксессуары, причёски и даже способ ношения рубашек (заправлять их или нет) — отдали на откуп самим детям.

Нередко классическую школьную форму дополняют костюмы под специальные мероприятия и активности, которые команда шоу делает вручную, следуя аутентичности. Например, для эпизода со степ-выступлением сделали целую партию кастомных футболок с нарисованными вручную надписями.

Аналогичным образом это работает и с Джанин, отражая её энтузиазм: перед съёмками каждого эпизода Брансон просто получает пачку вещей от костюмеров и сама выбирает, какой из странных нарядов ей сегодня надеть. Так она стремится показать, что хоть у неё и не всегда получается — она всегда старается.

Причём, драматургия всегда стоит на первом месте. Например, несмотря на необходимость следовать аутентично дешёвым костюмам, с точки зрения драматургии Джанин может позволить себе накопить на дорогое и красивое платье от бренда, идеалы которого соответствуют её характеру. Так появилось платье от поддерживающего чернокожее население бренда Yevu за 260 баксов в пятом эпизоде первого сезона.

Всё это — незначительные детали, на которые многие зрители даже не обратят внимание. Но именно из таких деталей строится многослойность, которая в конечном итоге помогает давать максимум информации на странице, эффективно закреплять усвоение экспозиции и строить правдоподобные миры с правдоподобными персонажами.

Поэтому самое крутое, что этот принцип многослойности работает не только во всех трёх сценах первого акта — а всегда.

И хотя времени на полноценное раскрытие всех персонажей, даже с учётом многослойного раскрытия, чертовски не хватает, Брансон не забывает уделять внимание каждому.

В холодном открытии она рассказывает о типажах, а в первом акте последовательно добавляет по ключевой характеристике к их характерам.

Так зритель узнаёт, что Барбара — не только «по-матерински уверенная» и «не терпит дураков, но мягка внутри» — но ещё и горделивая. Поэтому никогда не жалуется, предпочитает игнорировать проблемы и не верит в изменения.

Джейкоб — не только «супер-воук» и «образцовый либеральный крутой ботаник» — но ещё и безбашенный оптимист. Поэтому цитирует «Малькома Х», суёт нос не в свои дела, всех раздражает и верит, что может изменить мир. Просто идеальный бадди для увлечённой Джанин.

Мелисса — не только «типичная итальянка из Южной Филадельфии» со «стойким вайбом суровой жены мафиози» — но ещё и изобретательна. Поэтому может позволить себе не просить о помощи и решает все проблемы самостоятельно. Или через знакомых. Просто идеальный бадди для горделивой Барбары.

Ну и конечно же лично, без всяких вставок, знакомимся с Авой — просто ходячим хаосом, который приходит, смеётся и уходит. Ава — типичный плохой босс, за параллелями даже ходить далеко не нужно. Даже работает на той же самовлюблённости, что Майкл из «Офиса».

Но зато её токсичный позитив, помноженный на легкомыслие, клёво работает в том смысле, что может заставить подумать, будто это со всеми вокруг что-то не так. Потому что у неё — в отличие от того же Майкла — в целом, кажется, всё очень здорово и никаких проблем.

Но моё любимое решение первого акта — препятствия.

К финалу холодного открытия появилась центральная проблема пилота. Главная цель Джанин на ближайшие 20 минут — достать новый ковёр.

Затем, в первом акте, она начинает путешествие к этой цели. Но препятствия на её пути — не буквальные. Никто не мешает ей, никто не пытается её остановить. Препятствия проверяют её убеждения и пытаются сломать их.

Сперва появляется Ава, сразу после вопроса «почему бы нам не попросить помощи у школы?». После этого напрямую проговаривается, что денег у школы нет, старшие учителя, на которых равняется Джанин, в изменения не верят, и — будто этого мало — она видит их правоту. И это ещё даже не главное испытание.

Но Джанин продолжает стараться, потому что её ключевая черта — искренняя самоотверженность.

А ещё мне нравится, как Брансон всюду разбрасывает крючки: в холодном открытии была стройка стадиона «Иглз» — место, в котором решится проблема, а во второй сцене первого акта Барбара указывает на изобретательность Мелиссы — способ, которым эта проблема решится.

Параллельно с развитием центральной проблемы пилота, развивается и демонстрация суровых будней учителей.

В холодном открытии Брансон показала лишь несколько коротких экспозиционных гэгов. В первом акте уже более развёрнутые истории, а заканчивается он вообще дракой между учителем и учеником.

Это, кстати, одна из реальных историй, которые Брансон принесла из своих наблюдений за школьными буднями своей мамы. Учительницей, которая ударила ребёнка, была не её мама, а одна из коллег, но таких историй в «школе» — полно.

Например, история о ребёнке, мама которого не может забирать его вовремя, потому что работает в больнице. И Брансон — не единственная с полезными родственными связями. Почти у всех в авторской комнате есть либо родственники, либо близкие друзья среди учителей.

Двое из них сами работали учителями, а один вообще работал в Объединённом школьном Округе Лос-Анджелеса. У Ли Ральф (Барбары) отец всю жизнь работал учителем, у Энн Уолтер (Мелиссы) — мама, и даже у Стэнфорда Дэвиса (Мистера Джонсона) была тётушка, которая работала в школе.

Материала у сценаристов и так более чем достаточно, так им ещё и учителя-фанаты постоянно пишут, рассказывая свои увлекательные истории, которые они хотели бы увидеть в шоу и стать его частью.

Но поскольку главная задача — сделать достоверно, даже при таком количестве фактуры авторы «школы» всё равно обращаются за экспертным взглядом со стороны. Таким консультантом выступил один из членов совета директоров Объединённого Школьного Округа Лос-Анджелеса. Ну и Брансон иногда показывает истории маме, чтоб уточнить, действительно ли такое могло произойти.

А чтобы убедиться, что у них действительно получилось показать суровые будни учителей такими, какие они есть на самом деле, продюсеры «школы» устроили самый первый премьерный показ сериала не для блогеров, инфлюенсеров или журналистов — а для 200 (!) учителей из разных школ.

Помимо многослойнного развития персонажей с демонстрацией их ключевых черт, препятствий на пути к цели и суровых будней учителей, в первом акте находится место для ещё одной важной информации: истории съёмочной группы.

Мокьюментари формат — более подробно к которому я вернусь позже — мог бы быть условностью. Можно было бы просто имитировать стиль, как с этим вполне успешно справились «Парки», например.

Но в «Офисе» у этого был смысл (хоть и узнали мы об этом лишь к финалу), и Брансон также придала этому значение в «школе», сделав съёмку частью нарратива и объяснив, почему эти учителя рассказывают о себе на камеру. Причём, у съёмочной группы есть имена — главного у них зовут Клайд — и целая история.

Это решение позволило добавить дополнительный слой повествования, а также помогает в процессе съёмок. Например, так появилась история о краже камер в качестве оправдания задержки третьего сезона (который задержался из-за забастовок). А в сложных и спорных сценах операторы «Школы» могут позволить себе просто спросить: «Что бы сделал Клайд?».

Во втором акте появляется один из моих любимых персонажей — Мистер Джонсон.

Сама по себе идея уборщика, которого никто не воспринимает всерьёз, но который при этом всё знает, всё умеет и является фактически самым мудрым персонажем с загадочным прошлым — как и многие другие элементы шоу — родилась из личного опыта Брансон. Она была уверена, что уборщик в одной из её школ является чемпионом по боксу, но скрывает это.

Уильям Стэнфорд Дэвис в свою очередь добавил персонажу безумие — вдохновившись своей бабушкой, у которой «всегда были безумные теории обо всём», а также реальный опыт работы уборщиком — сначала он подрабатывал в студенчестве, а затем работал в одном из магазинов Kmart.

Вот только в пилоте у Мистера Джонсона всего два коротких появления, потому что изначально он задумывался как гостевой персонаж. Он должен был просто появляться время от времени как визуальный гэг. И даже актёр для этого был подобран соответствующий: за почти 40 лет работы в кино и на телевидении у Уильяма не было ни одной (!) постоянной роли.

А затем появился Мистер Джонсон. И он оказался настолько хорош и настолько всем понравился, что его почти сразу добавили к основному составу и сделали центральным персонажем на уровне с остальными. И Уильямс получил первую постоянную роль за почти 40 лет работы.

Но самое красивое, что Брансон провернула этот же трюк со всеми актёрами, кардинально изменив их жизни. Тайлер переживал классический кризис актёра-ребёнка, боясь никогда больше не сделать ничего лучше. Крис получил возможность впервые выйти за рамки театрально-серьёзных ролей, Шерил получила первую «Эмми» за 50 лет карьеры, а Лиза и Джанелл буквально сводили концы с концами.

Незадолго до старта «школы» Лиза записалась на актёрские курсы, чтоб снова научиться проходить кастинги и планировала переезд за город, потому что больше не могла позволить себе аренду жилья. А Джанелл вообще продавала лимонад в отцовском пляжном фудтраке, разносила сигары в стрип-клубе, развозила еду для стартапов, помогала организовывать вечеринки и жила то с парой, с которой познакомилась в очереди, то в подсобке магазина велосипедов, потому что не было денег на своё жилье.

И хотя Брансон пришлось бороться с каналом за актёрский состав ноунеймов (особенно за Криса и Джанелл), в конечном итоге попадание в роли для неё было важнее громких имён.

Также во втором акте появляется Грегори. Второй по значимости персонаж «школы» после Джанин.

Брансон сразу подчёркивает его отличительность, показывая его простым, приземлённым и невыразительным — но сексуальным. Эдакий классический ромкомовский boy next door, но только через чернокожего персонажа, что практически не встречается в современных фильмах и сериалах.

В качестве референсов Брансон использовала персонажей Эдди Мёрфи из «Дежурного папы», Уилла Смитта из «Хитча» и Делроя Линдо из «Круклина». А ещё Грегори — единственный персонаж, которого Брансон сразу писала под конкретного актёра, будучи хорошо знакомой и с самим Тайлером, и с его работами.

За два года до «школы» они вместе снимались в «A Black Lady Sketch Show» и играли там — какая неожиданность — соперничающих персонажей, которых тянет к друг другу. Так что характер Грегори во многом списан с характера Тайлера — он такой же супер-ответственный, но супер-скромный и супер-тихий добряк.

В дополнение ко всему, Грегори представляет действительно редкий слой населения: чернокожих мужчин учителей. По оценкам Высшей школы образования Стэнфордского Университета, чернокожие мужчины составляют всего 2% от всех (!) учителей в стране.

Так что в этом смысле Грегори отражает ту академическую реальность, с которой многие чернокожие семьи не знакомы — но хотели бы столкнуться.

В общем, у Тайлера не было никаких шансов не стать любимчиком очень многих зрителей. Хотя, что удивительно, он сам смог проникнуться персонажем лишь к 8 эпизоду, в котором ему пришлось танцевать — да так, как он этого никогда раньше не делал.

Вслед за появлением Тайлера Брансон объясняет, как при такой некомпетентности Аве удалось стать директрисой. Причём, буквально в несколько диалоговых строк. Но даже настолько короткая и незначительная — полуформальная, полукомедийная — последовательность очень круто показывает персонажей.

Грегори: уверен в своих силах быть крутым директором и не боится озвучивать сомнения в действиях Авы, а значит должно быть много конфликтов, столкновений, проблем и сюжетных возможностей. Ну и тот факт, что он не местный, естественно станет движком для множества шуток.

Ава: использует сексуальный шантаж, чтоб работать директрисой, но зато ходит в церковь и — что гораздо важнее — не оправдывает свои действия. Ну, то есть, она буквально озвучивает, почему ей не нужно это делать: она делает не зло против других — а добро ради себя.

Идеальная формула антигероя, кстати. Потому что даёт картбланш на зло, но позволяет не становиться злодеем. По-простому: она помогает, но в первую очередь себе. Вероятно, потому что она выросла в одной из таких же школ, но ей никто не помогал, и так она научилась помогать себе сама.

А ещё это прекрасная иллюстрация идеи «ошибаться — это нормально», которая исследуется в «школе» постоянно через разных персонажей.

Почему это вообще важно.

С одной стороны, такая двойственность позволяет без драматургических жертв удерживать характер персонажа между крайностями и, в случае с Авой, логично сдерживает её распиздяйство. В конце концов, нужно соблюдать рамки семейного телевизионного шоу.

С другой, добавляет возможности для исследования характера с разных сторон, что нечасто встречается в семейных телевизионных шоу. Поэтому лучшие истории Авы — это истории, в которых она делает добро. Заступается за Барбару перед церковным хором, помогает детям поставить танец для конкурса и даже присматривает за бабушкой.

Так она может позволить себе максимальную самовлюблённость (усиливая таким образом лучшую черту Майкла) — с минимальной подлостью (ослабляя тем самым худшую). И это на самом деле очень умная адаптация классического телевидения под современные зрительские потребности.

Никаких острых углов или проблемных тейков — которых в том же «Офисе» полно (и это прекрасно) — всё очень аккуратно и бережно. Но, к счастью, авторы «школы» умеют писать смешные шутки без невежества в качестве костыля и используют это как возможность усилить ощущение присутствия, позволяя зрителю смеяться вместе с персонажами — а не над ними.

Между информацией о причинах некомпетентности Авы и её наглядной демонстрацией появляется главный зрительский интерес всего шоу: троп «будут они / не будут» (через прикольный обыгрыш того, как учителям приходится решать несколько проблем сразу).

Классическая классика телевидения. Малдер и Скалли, Росс и Рейчел, Джим и Пэм, Отис и Мейв, в конце концов, и кто ещё только не. Но «школа» прикольно работает с этим тропом, не делая отношения между Джанин и Грегори событием для окружающих.

То есть, обычно такие романы скрываются от коллег и/или становятся почвой для дополнительных сюжетных интриг, испытаний и поворотов. Но в «школе» всем плевать. Все видят эту химию и просто такие, типа: «да господи, нам плевать, повзрослейте».

Это позволяет авторам выдерживать паузы в развитии этих отношений, следуя паттерну «изменение раз в 3-4 эпизода», и тщательнее исследовать характеры персонажей без необходимости строить на этом гэги.

А в результате получается гармоничная история отношений, суть которых буквально в том, что один из персонажей учится взрослеть, когда другой — опускаться, и эмоционально открытые персонажи, которые могут открыто говорить о своих чувствах и эмоциях — опять же, не самое частое явление на телевидении.

Ну и на поддержание интриги это прекрасно работает, естественно. Настолько, что с несколькими авторами «школы» даже начали связываться дальние родственники, с которыми уже давно потерялась связь, лишь бы узнать, что там дальше у Джанин с Грегори.

Поначалу на это можно было не обратить внимание, но во втором акте становится очевидно, что персонажи слишком много говорят.

• Учителя обсуждают каждое событие.

Обсудили проблему ковра. Обсудили драку между учителем и ребёнком. Обсудили провал Авы. Даже сексуальность Грегори успели обсудить.

• Учителя проговаривают экспозицию.

Бэкграунд персонажей. Отношение персонажей к происходящему. Детали истории.

• Учителя озвучивают то, что не должны.

Свою мотивацию. Свои страхи.

Это традиционная телевизионная болезнь: необходимость подстраиваться под фоновое смотрение обязывает персонажей проговаривать, что происходит на экране, вплоть до своих мыслей.

Но Брансон использует это как фичу: так она вновь усиливает ощущение присутствия, позволяя зрителю оказаться свидетелем разговоров между учителями, которые она сама наблюдала в детстве, оставаясь с мамой после уроков.

Ну и не стоит забывать о мокьюментари, естественное и логичное решение в контексте истории появления шоу: Брансон стремилась максимально возможным количеством инструментов передать зрителю те же ощущения присутствия и соучастия с размытыми границами, которые испытывала сама, наблюдая за мамой.

Хотя конечно и сам по себе формат зарекомендовал себя в телевизионных шоу не просто так: в умелых руках с его помощью можно рассказывать историю сразу в нескольких слоях, выгодно подчёркивать тон шоу и взамен играм со структурой в повествовании играть с камерой, в том числе в контексте визуального повествования.

Например, одни только говорящие головы работают как полноценный драматургический слой. Их кадрирование поставлено с оглядкой на боковые и диагональные линии таким образом, чтоб персонажи всегда были в центре внимания — ведь эта история о них.

Снимали их на объективы с винтажными стёклами, чтоб намеренно обрамить кадр и сделать его теплее — ведь нужно было создать атмосферу, в которую хочется возвращаться. Причём, снимали всегда на всякий случай больше, чем нужно, и иногда использовали их, а иногда выбрасывали даже те, что были прописаны в сценарии.

Параллельно на атмосферу работают и локации, в которых снимаются интервью с персонажами: в отличие от того же «Офиса» со статичными и запертыми конференц-комнатами, интервью «школы» происходят в живых коридорах и классах с постоянным движением, где учителей в любой момент может что-нибудь отвлечь (и так иногда действительно происходит).

А в процессе основной съёмки камера играет со зрительским восприятием происходящего и комедией через ракурсы, реакции и взгляды в камеру — большинство из которых прописаны, но всё равно никогда не происходят по сценарию. Особенно когда камера «подглядывает» за персонажами, позволяя зрителю почувствовать себя умнее, или наоборот теряет их из виду, разжигая интерес к происходящему (финал третьего сезона, привет).

Благодаря такой съёмке часто то, что происходит на площадке, сильно отличается от того, что зритель видит на экране, и никто из актёров не знает, что они увидят, с какого ракурса будет кадр, и даже кто останется (или появится) на фоне.

В каком-то смысле формат вынуждает их постоянно находиться в роли, будто на сцене театра, и взаимодействовать с камерой как с реальным участником событий. Поэтому если камера трясётся — скорее всего, оператор просто разъебался с шутки Авы (она делает это намеренно и постоянно).

После всего этого возникает только один вопрос: чьи умелые руки смогли сделать мокьюментари великим снова? Ответ настолько очевидный, что даже скучный. Руки принадлежат великому Рэндоллу Айнхорну. Именно он снимал «Офис» и «Парки», а ещё «Бесстыжих», «Фарго» и «В Филадельфии всегда солнечно».

Прочитав пилот «школы», он сам вызвался на проект (продюсеры на тот момент рассматривали кандидатуру чернокожей женщины), притащил за собой всю команду режиссёров и операторов, что снимали вместе с ним «Офис» и «Парки», и принял активное участие в комплексной разработке всего визуального языка шоу, заняв кроме режиссёрского ещё и кресло креативного продюсера.

Также очевидно ко второму акту становится, что структура истории развивается как по ситкомовскому учебнику. Сначала персонаж достигает мнимой победы и считает, что у него всё получилось, но потом оказывается, что это настоящий провал и на самом деле всё стало только хуже. Где и как это уже только не обыгрывалось.

Но зато Брансон делает это хотя бы красиво, подчёркивая и выделяя жанровость истории — потому что каждая мнимая победа, например, сразу перебивается какой-нибудь шуткой либо в диалоге, либо визуально. Так что количество шуток на квадратный метр в конечном итоге перебивает любые потенциальные сюжетные проседания.

Причём, несмотря на количество комедии — она может быть субъективно не смешной, но она всегда уместная, что тоже сильно выделяет «школу» на фоне современных телевизионных комедий.

В то время как большинство продюсеров и авторов гораздо больше беспокоятся о рейтингах, чем о персонажах, и могут чуть ли не бросать героев под колёса ради шутки, сценаристы «школы» никогда не пытаются придумать шутки там, где их быть не должно.

Хотя оставляют место и для импровизаций. Например, в случае с Авой сценаристы позволяют ей импровизировать и менять написанные реплики, потому что она больше 10 лет занимается стэндапом.

А детям иногда не говорят, что съёмка уже началась, чтоб заставить их органично шуметь и просто быть детьми в кадре, потому что для 90% из них это первый съёмочный опыт и добиться естественной игры на камеру от них бывает непросто.

Ну и насколько бы структура истории не была типичной, классические телевизионные приёмы, вроде завершения актов на полуслове — чтоб зритель обязательно досмотрел рекламу и никуда не убежал — вполне себе легитимно существуют и в часовых стриминговых драмах.

Потому что работает.

В третьем акте Джанин сталкивается с главным провалом эпизода и проходит через комедию унижений.

Все самые жестокие уколы в адрес персонажа, кстати, в первом сезоне написала сама Брансон — так она хотела показать, что не является неприкасаемой и над ней можно и нужно шутить.

Но зачем всё это представление нужно было сюжетно, с точки зрения истории и развития персонажей?

В первую очередь вся эта последовательность очень ярко раскрывает Барбару, которая меняет роль антипода Джанин на её поддержку.

Потому что на самом деле она никогда не была против, она лишь хотела, чтоб Джанин уяснила урок — и даже пыталась проговаривать это словами.

И хотя в конце концов она добилась своей цели и оказалась права, смысл совсем не в этом. И Барбара — достаточно мудра, чтобы осознать это.

Круг замыкается, и равнение на старших, о котором Джанин говорила ещё в холодном открытии, но для которого до сих пор не было никаких оснований, действительно обретает смысл.

Здесь ещё прикольно играет контекст, который совсем необязателен — и без него история работает прекрасно — но добавляет слой восприятия, который помогает посмотреть на историю под ещё одним углом.

Дело в том, что Грегори — действительно единственный персонаж, написанный под конкретного актёра.

Джанелл, в отличие от Авы, совсем не успевает за трендами, не в курсе новых мемов и предпочитает короткие стрижки. Поэтому 90% причёсок Авы — парики. Лизе приходится имитировать акцент Южной Филадельфии, делать вид, что она умеет готовить и носить очки, которые ей не нужны.

Брансон похожа гораздо больше на Аву, чем на Джанин: она разъезжает по площадке на гольф-карте с надписью «Q-BABY», а сценаристы вписывают её прямые цитаты в реплики Авы без её ведома. Кроме самой Брансон, голосом Авы выступает 21-летняя сценаристка «школы», которую зовут — Ава Коулман. Да, реально.

Джанин вдохновлена подругой Брансон, которая настолько же оптимистична и невыносима. И изначально Брансон не только не расписывала толком персонажа — она даже не собиралась играть эту роль. Её смогли переубедили только Халперн с Шумахером, которые заявили, что иначе не станут работать над шоу.

Более того, некоторые актёры нарочно «усложняют» жизнь авторам, не позволяя им писать о себе. Той же Джанелл, например, пришлось изменить несколько привычек в одежде, после того как дизайнеры начали одевать персонажа с неё, и начать вести себя гораздо аккуратнее рядом со сценаристами. И так — со всеми.

Но особняком выступает Барбара Ховард. Самый громкий голос разума всего шоу не был написан под конкретную актрису — в кастинге на роль Барбары пробовались разные, а сама Шерил изначально хотела сыграть Аву. Но в то же время Барбара — единственный по-настоящему настоящий персонаж, потому что Шерил не играет. Она и есть Барбара Ховард.

Даже Грегори, написанный специально под Тайлера, очень быстро начал обрастать чертами всей авторской группы. Странные предпочтения в еде, например — проблема не Тайлера, а одного из сценаристов «школы», Брайана. С той лишь разницей, что Брайан не любит вообще любую еду, но продюсерам это показалось слишком странным, поэтому решили ограничиться пиццей и пирогами.

Но Барбара и Шерил — одно целое, потому что Шерил — такой же голос разума, как и Барбара. Она помогает коллегам в сложных жизненных ситуациях, делится советами, следит за порядком. В общем, она буквально является Барбарой Ховард в реальной жизни. Даже её первого персонажа в кино звали Барбарой. И у неё нет никаких проблем с тем, чтобы быть Барбарой Ховард на экране.

В реплики Барбары авторы часто вписывают изощрённые речевые конструкции, просто потому что Шерил известна своей чёткой дикцией, и им хочется посмотреть, как она произносит что-нибудь сложное со своей фирменной интонацией. Эпизод, в котором Барбара путает имена белых и чернокожих звёзд, появился, после того как авторы узнали, что Шерил считает Орландо Блума чернокожим футболистом.

А ещё Барбара — единственная, кто не носит бейджик, потому что её, как и Шерил, все прекрасно знают. Возможно, такие попадания обусловлены тем фактом, что персонаж вдохновлён мамой Брансон и изначально должен был быть центральным. Возможно — это просто удачное совпадение.

В любом случае, к драматургии и сценаристике это не имеет никакого отношения, но помогает сделать историю глубже, живее и интереснее для человека, который с этим контекстом знаком.

Но главная задача представления Авы: поднять ставки.

Сперва Джанин обратилась за помощью к местному руководству — к Аве. Но из этого ничего не вышло, Ава потратила все деньги на вывеску. Неприятно, но мы просто потеряли деньги, которых у нас не было.

Затем она обратилась выше — к округу. Но вновь потерпела неудачу. На этот раз последствия оказались уже серьёзней: во-первых, естественно, публичные унижения, во-вторых — потеря надежды на помощь и новые деньги от округа.

Следующий логичный шаг — идти по нарастающей и начинать писать письма президенту. Должна ведь эта цепочка когда-нибудь прерваться? Но вот здесь как раз и начинают играть свою роль ставки. Потому что раз последствия провалов становятся больнее, какими будут следующие?

Джанин оказывается в безвыходной ситуации, которая должна заставить её сдаться — и ясно, почему. Но затем она объясняет, почему не хочет этого делать, и слышит от Барбары с Мелиссой — почему не должна. Потому что главная сила учителей в том, что они справляются сами — вопреки обстоятельствам.

Об этом, по сути, вся история, и мне особенно нравится, насколько последовательно Брансон следует этой идее во всём: даже в вопросе промо, которое у «школы» полностью построено вокруг благотворительных акций для учителей.

Они проводили бесплатные книжные ярмарки для школ с недостаточным финансированием по всей (!) стране, раздавали обеды, канцелярию и прочие школьные принадлежности, выделили 1 млн долларов деньгами (!), а Тайлер даже сам помогал обустроить несколько школьных садов.

Благодаря количеству активных сюжетных действий, в которое вовлечено максимум персонажей, в третьем акте очень много прикольных деталей, которые раскрывают их.

Например, мне нравится, как докрутили шутку о роли Мелиссы: на бумаге она просто говорит, что попробует помочь, в пилоте — буквально в середине разговора достаёт телефон и тут же начинает решать вопрос.

И таких деталей — много. Но главное, что, мне кажется, здесь следует зафиксировать, так это тот факт, что, несмотря на жанровые особенности телевизионных ситкомов с необходимостью «никогда не стареть», персонажи «школы» действительно меняются, растут и открываются с разных сторон.

То есть, не только в рамках одного эпизода, волшебным образом забывая об усвоенных уроках и откатываясь назад в следующем, а глобально. Барбара уже к 4 эпизоду покажет, что источник её гордости — в неуверенности, а у Грегори уже сейчас появилась конкретная и осознанная цель на сезон.

Он восхищён Джанин и теперь ему предстоит решить: уйти и искать свободное место директора или остаться и быть учителем? И испытания на его пути будут соответствующие: поиск себя, самоидентификация через хобби, исследование отношений с родителями и пицца.

Бумажная и монтажная версии тэга отличаются.

В сценарии Мистер Джонсон немного показывает себя и появляется ещё один филадельфийско-спортивный слой шоу — Гритти. А на монтаже Джанин пытается починить реверсивный туалет и терпит неудачу, но признаётся, что теперь может справляться с проблемами и сама. Хотя помощь не помешала бы.

У этого изменения есть одна очень конкретная, точная и простая причина: Гритти просто не смог принять участие в съёмках пилота из-за игр. Он появится позже. Но зато в новой версии тэга появилось место для Барбары и удобного возвращения идеи вырезанной сцены примирения Джанин с Авой.

Но на самом деле не важно, чем тэги отличаются. Главное, что в обоих версиях «школа» сохраняет то, за что она мне нравится: внимание к персонажам. В сценарном тэге зритель узнавал больше о Мистере Джонсоне. В монтажном — обыгрывается — ну, в общем-то, по-моему, главная гениальность персонажей «школы» с точки зрения нарратива.

В «школе» — 7 (семь!) центральных характеров. И каждый из них не просто выполняет сухую функцию, но действительно написан с вниманием.

• Каждый помогает раскрыть остальных и раскрывается сам.

• Каждый получает возможность оказаться в центре внимания и удивить.

• История каждого выстроена последовательно и целенаправленно, с единой логикой.

На практике это означает отсутствие персонажей, которые мешают, бесят, надоедают или просто не вызывают никакого интереса. Что уже редкость для телевизионных ситкомов — а они ещё и все разные, так что наблюдать за их динамикой одно удовольствие (арка Джейкоба и Мелиссы в третьем сезоне — невероятное зрелище).

Но при всём этом каждый из них следует одной общей идее: они все искренне действуют вопреки. В пилоте эта ключевая идея отражается не только в главном действии с ковром, но последовательно в разном контексте через разных персонажей.

Джанин учит детей современной истории, несмотря на устаревшие учебники. Джейкоб покупает сэндвич в магазине на углу, несмотря на насмешки над ним. Даже Ава — в конце концов находит замену в лице Грегори, несмотря на всё остальное. А он остаётся дольше, чем собирался, даже несмотря на выделения из организма.

Это странно, если подумать: одна идея на семь разных персонажей. Не то чтобы это не должно работать, общая идея — это круто. Но будто бы такой расклад срезает слишком большой кусок с почвы для конфликтов, столкновений и развития персонажей. Но вот здесь Брансон как раз и нашла, по-моему, совершенно гениальное решение.

Она сделала главной проблемой каждого из персонажей — их самих. То есть, источник проблем в «школе» — не в обстоятельствах и злодеях в лице округа или недостаточного финансирования. А в самих персонажах, которые непрерывно создают проблемы, пытаясь сделать как лучше, игнорируя факты или просто недооценивая свои слабые стороны.

Идеальный конструктор для историй о «вопреки» как главной силе учителей. И именно эта проблема Джанин и подсвечивается в монтажной версии тэга.

И вот вроде звучит-то всё — не то чтобы просто, но понятно.

Никаких инновационных решений Брансон с Халперном и Шумахером не придумали. Никаких необычных игр со структурой, как в «Грызне», например. Никакой визионерской помощи от Бена Стиллера, как в «Разделении». И даже никакой упоротости по драматургической логике технических решений, как в «Медведе».

Позаботились о не стыдной репрезентации выбранной профессии. Уделили внимание каждому из персонажей внутри историй. Добавили свежий взгляд на классические тропы и установки, но строго в рамках формата и площадки. Подобрали необходимые производственные решения, обоснованные с точки зрения драматургии. И всего-то.

Но вот уже третий год подряд телевизионный ситком, о котором никто даже не говорит толком, делит места среди номинантов «Эмми» рядом с такими гигантами как «Сёгун», «Оленёнок», «Фоллаут» и остальными. В этом году у «Начальной школы Эбботт» 6 номинаций. В том числе за лучший комедийный сериал и лучший сценарий эпизода.

И мне кажется, в случае со «школой» дело не в драматургической инновационности или технической неповторимости отдельных решений, а в том, что это по-настоящему авторское шоу. Потому что Брансон обладает тем особенным набором черт, навыков и опыта, без которого «Начальная школа Эбботт» не получилась бы.

● Она всю жизнь профессионально занимается комедией и способна очень точно определять, что смешно.

В школе Брансон была такой отличницей, которая могла расплакаться из-за тройки. Но уже тогда она поняла, что разбирается в комедийных предпочтениях своего окружения, после того как показала классу фильм «Наполеон Динамит» 2004 года и убедила всех, что это действительно смешно — несмотря на изначальный отказ.

Университет она быстро поменяла на театр импровизации Second City в Чикаго, чтоб познать как можно больше комедийных граней. Тогда же Брансон впервые задумалась о писательстве: одна из преподавательниц посоветовала ей заняться этим и даже оплатила первый курс за 500 баксов из своего кармана.

А затем произошла судьбоносная встреча с Полом Раддом. Брансон увидела актёра в одном из кинотеатров, рассказала ему о своих комедийных начинаниях и получила в ответ мотивирующее наставление, после которого рассталась с парнем, переехала в Лос-Анджелес и уже полноценно начала свой путь в индустрию.

● Она понимает, как устроен современный медиа-ландшафт, и разбирается в инструментах взаимодействия с аудиторией.

В университете Брансон успела освоить основы журналистики и коммуникаций, а параллельно с театром прошла курсы маркетинга. Поэтому после переезда в LA использовала для продвижения именно современные медиа, и как только в «инсте» появилась возможность публиковать видео, сразу стала локальной звездой.

В скетчах «Girl Who Has Never Been on a Nice Date» она осознанно, органично и очень метко била по культуре материализма, предлагая свежий взгляд на устаревшие концепты. Это помогло ей устроиться в BuzzFeed и делать уже полноценные комедийные номера «Quinta vs. Everything» под маркой когда-то одного из главных медиа-маятников.

● Она искренне любит телевидение всем сердцем и обладает энциклопедическими знаниями о нём.

Сложно быть счастливым ребёнком, когда один из твоих кузенов погибает в уличной перестрелке. Небогатая семья, младшая из пяти детей, строгая религия, опасная среда. Но у Брансон были семейные телешоу, которые сблизили её даже с угодившим в тюрьму старшим братом, которому она рассказывала о семейных просмотрах в письмах.

Брансон знает, каким может быть хорошее телевидение, и действительно ценит это. Благодаря этому получилось добиться главного: стабильности. Всё, что работает в пилоте, продолжает также прекрасно работать в каждом эпизоде на протяжении всех трёх сезонов. Потому что Брансон прекрасно понимает, что она делает и зачем.

Поэтому там, где другие телевизионные ситкомы скачут из говна в гениальность и обратно, выдавая странные перфомансы, «школа» сразу задаёт высокую планку, а затем становится только лучше, изобретательнее и интереснее.

И именно в этом главная красота «Начальной школы Эбботт».

«Зелёный свет» проекту дали в сентябре '20-го, анонсировали осеннюю премьеру — в феврале '21-го. К тому моменту не было снято ещё даже пилота, но зато уже были написаны 7 первых эпизодов.

До «школы» Брансон ни разу не испытывала такого же ощущения «вау, как это круто», и во время съёмок пилота была уверена, что если это не сработает, она будет вынуждена уйти из профессии и заняться чем-нибудь ещё, потому что это лучшее, что она могла предложить.

Брансон поняла, что у неё получилось, в монтажной пилота. Хотя после премьеры она всё равно ещё несколько недель ходила вся на нервах.

В бумажной версии школа называлась «Харрити» — в честь школы, в которой училась сама Брансон. Но возникли юридические сложности, и тогда появилась «Начальная школа Эбботт».

Новое название было выбрано в честь любимой учительницы Брансон, которая узнала об этом от своей дочери, подписанной на Брансон в соцсетях. И вот здесь можно посмотреть потрясающее видео встречи Брансон с учительницей уже после премьеры «школы».

Работа Джанин в Школьном Округе в 3 сезоне появилась не в результате забастовки, она была задумана изначально. Из-за забастовки пришлось только сильно сократить этот переход.

Офис Школьного Округа для 3 сезона был построен за три недели и главной задачей было собрать такую локацию, которая контрастировала бы с тёплой и красочной атмосферой «школы», чтобы таким образом визуально отразить путешествие Джанин.

Один из продюсеров «Все ненавидят Криса» как-то «в шутку» пробросил Тайлеру, что тот, вероятно, никогда больше станет сниматься.

Шерил однажды отказали в роли, аргументировав это тем, что она слишком похожа на бывшую продюсера.

Любимый персонаж мамы Брансон — Джейкоб.

Изначально, помимо Джейкоба, был ещё один квир-персонаж — учительница Блэр. Но руководству канала это показалось перебором, Брансон согласилась, и Блэр вычеркнули.

Крис — единственный из всего актёрского состава шоу, у кого нет учительских ориентиров, потому что в школе он был тем самым учеником, который бесил всех учителей.

Периодически появляющаяся джинсовая рубашка на Мелиссе — намеренная отсылка к её персонажу из «Ловушки для родителей», а сама Лиза хотела бы увидеть Линдси Лохан в «школе» на какой-нибудь гостевой роли.

Вот здесь можно подробней почитать, как дизайнеры строили квартиру Мелиссы, опираясь на драматургию и южно-филадельфийскую историю персонажа.

Лиза и Крис лучшие друзья в реальной жизни и часто ужинают семьями.

Главное, что привлекло Джанелл в Аве: в сценарии не было слова «сексуальная».

Сама Джанелл считает себя большей комикессой, чем актрисой, и не использует никаких специальных актёрских техник или приёмов. В первый год «школы» она отправила всего две актёрские заявки, и то её пришлось убеждать и уговаривать агентам.

В той или иной степени степени каждый сценарист из авторской комнаты участвует в написании каждого эпизода, что нетипично для работы на телевидении, но объясняется ансамблевым действием.

Брансон пишут ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ известные актёры, которые хотели бы появиться в шоу на гостевых ролях, но на первом месте всегда стоят персонажи и естественность.

Отца Грегори в «школе» играет Орландо Джонс, который также появлялся во «Все ненавидят Криса», и именно Тайлер настоял на его кандидатуре, после того как Брансон спросила его мнение.

Бетт Мидлер хотела бы сыграть маму Мелиссы.

В авторской комнате однажды разгоняли, что Мистер Джонсон мог бы быть настоящим отцом Дэниела Рэдклиффа.

Перебирая разные объяснения, почему «школы» не было в первой половине учебного года в 3 сезоне, авторы в том числе размышляли над забастовкой учителей, но после окончания забастовки никто больше не хотел слышать слово «забастовка», да и этот сюжет показался слишком метовым.

Просто моя любимая цитата Брансон, объясняющая нежелание делать спец-эпизоды и социально-политические заявления: «У них нет времени осматривать войну — они слишком заняты вправлением сломанных костей в окопах».

Вот здесь авторы «школы» рассказывают о своих любимых учителях:

А вот здесь можно посмотреть их школьные фотки:

Жена одного из сценаристов работает в больнице, и динамика этой работы очень похожа на школьную, поэтому он попросил её напомнить о самых интересных историях перед первым собеседованием с Брансон.

У Тайлера, в отличие от Грегори, нет проблем с пиццей — зато он не любит шоколад.

С одной стороны, выездные экскурсии, закрывающие каждый сезон — реальная вещь, которую Брансон взяла из своего опыта. С другой: таким образом она закрывает детские гештальты, вроде ночёвки в музее, и показывает команде любимые достопримечательности.

Изначально эпизод о совмещении классов Мелиссы должен был быть о том, что 30 детей — это слишком много. Но Лиза убедила авторов, что по всей стране учителя справляются и с классами на 40 детей, поэтому акценты эпизода сместили с количества детей на их разные программы.

Дети, по большей части, относятся ко всему как к реальной школе и реальным учителям. Брансон пыталась объяснить им, что это вообще-то съёмка, но ничего толком не вышло.

Команда «школы» всегда стремится, чтоб на площадке было весело и прикольно, без приказов и жёсткой дисциплины, потому что иначе контролировать детей не получится.

Лиза между дублями учит детей тому, что продакшн-дизайнеры оставляют на доске.

«Начальная школа Эбботт» снимается в 4К.

Для понимания возрастной категории телевидения: Брансон слегка за 30 и она практически не встречает на канале даже сверстников, не говоря уже о людях младше.

Для Брансон хорошее шоу — это шоу, в котором видно автора, и которое никто не смог бы написать также. Одним из таких она считает сериал «American Auto» и конкретно эпизод «Commercial». В «школе» её любимый эпизод «Work Family» (0108), в том числе потому что ей удалось написать Тарика плохим парнем — но не плохим человеком.

Футболки из эпизода «Sick Day» во 2 сезоне выставили на продажу и они разошлись двойным тиражом, а футболки из 3 сезона продавал Гарвард («школа» не получила с этого ни копейки).

У Брансон есть своя книга о мемах. Называется «She Memes Well».

Муж Шерил — один из сенаторов Филадельфии.

Поскольку сериал доступен даже в тюрьмах, Брансон получает множество положительных писем от заключенных.

Тайлер не смотрит «школу», потому что ему не нравится его игра, которая на монтаже слишком отличается от того, что происходит на площадке.

Увидев «школу», мама Брансон впервые сказала, что гордится ею.

Тайлер — интроверт, поэтому как только увидел рейтинги первых эпизодов 1 сезона, сразу же удалил «твиттер» и выстроил строгие границы с прессой, фанатами и прочими атрибутами известных актёров.

Вот здесь можно для понимания контекста посмотреть, кто ещё из звёзд болеет за «Игглз»:

После продления «школы» на второй сезон, Джанелл переехала в LA и ей потребовалась машина. Она хотела взять «мазду», но вмешался Тайлер и такой, типа «Ну уж нет, ты не можешь смотреть 2 сезон в этом». Затем отвёз её в несколько премиум-салонов и помог выбрать хорошую «бмв».

Сам Тайлер объясняет, что сделал это, потому что никто не делал такого ради него. Он хотел показать Джанелл, чтоб она не переживала, что всё вот-вот развалится, а просто наслаждалась происходящим.

Как говорил Райан Гослинг: «Они почти в каждом фильме. Просто ты этого не знаешь. Потому что в этом их работа». У «школы» тоже есть своя команда каскадёров. Например, они особенно пригодились в эпизоде о прыжках по партам.

Джанелл предлагала сыграть сестру-близнеца Авы, но пока от этой идеи отказались.

Однажды Лиза дала интервью по телефону, пока готовила ужин у себя дома для Брансон и других членов съёмочной группы.

Моя любимая история: авторские комнаты «Начальной школы Эбботт» и «Теда Лассо» буквально находятся в одной комнате и делят одну стену (оба шоу снимаются на студии WB).

Однажды Брансон пришла на работу, а там на стене расписан весь ещё не вышедший сезон «Теда Лассо». Она позвонила Голдштейну и такая, типа: «Эмм, кажется, вы тут кое-что забыли», а он ей: «БЛЯЯЯ УМОЛЯЮ СОТРИ ВСЁ ЭТО ПЛИИИИИЗ НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ЭТО УВИДЕТЬ».

А ещё фасад «школы» стоит прям напротив павильона, в котором снимались «Друзья».

У Брансон есть чёткое понимание, как долго история и персонажи могут оставаться интересными в условиях ситкома, и она уже знает, каким хотела бы видеть финал «школы».