О чём рассказывает «Восемь сотен» — самый кассовый фильм 2020 года

Китайский военный эпик, который в прошлом году сняли с проката из-за проблем с цензурой.

В середине сентября «Восемь сотен», военный исторический эпик режиссёра Гуань Ху, посвящённый одному из эпизодов японо-китайской войны 1937 года, стал самым кассовым фильмом 2020-го. Картина стартовала в Китае в конце августа и в условиях коронавирусных ограничений заработала в мировом прокате 442 миллиона долларов, превзойдя результат «Плохих парней навсегда», собравших 425 миллионов ещё зимой, когда о пандемии никто и не слышал.

Воспользовавшись случаем, рассказываем о неожиданном лидере проката поподробнее — тем более, что историю создания фильма нельзя назвать беспроблемной, и ещё несколько месяцев назад его прокатная судьба была подвешена в воздухе.

«Восемь сотен» — один из самых амбициозных китайских кинопроектов современности. Гуань Ху вынашивал идею создания фильма последние 10 лет. Это первый китайский фильм, полностью снятый на камеры IMAX. На создание картины ушло 80 миллионов долларов, а съёмки проходили на специально возведённых для этих целях натурных декорациях — на площади в 133 тысячи квадратных метра съёмочная группа построила 68 зданий того периода. Для достоверного изображения тактики, внешнего вида солдат и вооружения Гуань Ху нанял не только китайских, но и японских военных консультантов.

Режиссёр собрал звёздный по местным меркам актёрский состав, а съёмочную группу усилили голливудские специалисты. Тим Кросби («Люди Икс: Дни минувшего будущего») отвечал за спецэффекты, Глен Босэулл («Матрица», «Хоббит») помогал с постановкой экшен-сцен, а композиторы Руперт Грегсон-Уильямс и Эндрю Кавчинский записали музыкальное сопровождение.

Сами съёмки начались 9 сентября 2017 года и закончились 27 апреля 2018-го, ещё год ушел на постпродакшен. Картина должна была выйти в прокат летом прошлого года, а её премьера была намечена на Шанхайский международный кинофестиваль. Однако в намеченную дату фильм так и не увидел свет.

В центре сюжета лежит реальное историческое событие, случившееся в конце битвы за Шанхай — одного из ключевых и наиболее кровопролитных сражений Второй японо-китайской войны.

Китайские войска в течение трёх месяцев ценой жесточайших потерь защищали город, но в итоге их сопротивление было сломлено, после чего они были вынуждены отступить. Точнее, приказ отойти получили все, кроме солдат 1-го батальона 524-го полка 88-й дивизии — им предстояло прикрыть отход остальных и продемонстрировать западным странам готовность Китая сражаться до победного.

Солдаты окопались на складе Сыхан, шестиэтажном бетонном здании, на протяжении всего сражения служившем штабом дивизии. Склад располагался на правом берегу реки Сучжоухэ, как раз напротив Международного сеттльмента — района Шанхая, находившегося под международным управлением и занятого японскими войсками только после нападения на Перл-Харбор в декабре 1941 года.

В течение четырёх дней четыре с половиной сотни солдат, дезертиров и гражданских под пристальными взглядами зевак и наблюдателей из Международного сеттльмента защищали склад от атак двадцати с лишним тысяч японцев.

В итоге защитникам приказали покинуть Сыхан и отступить на территорию Международного сеттльмента, где их тут же обезоружили и арестовали британские военные. Однако их подвиг значительно повысил мораль отступающих китайских частей. Солдаты стали героями и вошли в историю как «Восемь сотен» — именно столько бойцов входило в состав батальона на начало битвы за Шанхай. Сам Мао Цзэдун назвал их действия «классическим примером национальной революции».

Собственно говоря, «Восемь сотен» до сего дня считаются национальными китайскими героями. Но есть один нюанс — с конца двадцатых годов в Китае шла борьба между националистами во главе с Чаном Кайши и коммунистами во главе с Мао Цзэдуном, и во время битвы за Шанхай город защищали именно националисты, сражавшиеся под флагом Китайской Республики.

В середине 2018 года роль главного цензора над киноотраслью Китая перешла в руки Отдела пропаганды ЦК КПК. Сразу после этого китайские кинематографисты столкнулись с резким закручиванием гаек, вылившимся в отзывы фильмов из проката, снятия с кинофестивалей и прочие малоприятные для рынка события.

Особенно тяжёлым в плане цензуры выдался 2019 год — осенью Китай отмечал семьдесят лет с момента основания Китайской народной республики, и партийные цензоры были намерены придушить на корню любую ересь, способную омрачить юбилей.

В феврале 2019-го историческая драма Чжана Имоу «Одна секунда» была в последний момент снята с Берлинского кинофестиваля в силу «технических проблем, возникших на этапе постпродакшена». Схожая судьба настигла и романтическую криминальную драму Цзена Госяна «Лучшая пора». Показ ленты на Берлинском кинофестивале также был отменён. В итоге, «Лучшая пора» прошлой осенью всё-таки вышла в прокат и стала одним из самых кассовых фильмов года, а «Одна секунда» лишь недавно прошла цензуру и теперь готовится к прокату, хотя точной даты премьеры ещё нет.

Видимо, образ Партии в исторических фильмах об эпохе Культурной революции заботит цензоров гораздо больше уличной преступности и проблем современной молодежи. Ну а термин «технические проблемы» быстро стал условным обозначением вмешательства государственных цензоров.

«Восемь сотен» изначально должны были выйти в прокат в прошлом июле и считались на родине одним из самых ожидаемых фильмов года. Премьера картины должна была состояться в рамках престижного Шанхайского международного кинофестиваля за пару недель до широкого релиза. Студия получила все необходимые разрешения, как для широкого проката, так и для показа в рамках фестиваля.

Однако менее чем за сутки до премьеры показ фильма был отменён по «техническим причинам» (ну, вы поняли). Вскоре после этого студия Huayi Bros. объявила, что снимает «Восемь сотен» с проката на неопределённый срок вследствие «консультаций с производственной командой и с другими лицами». «Нам нужно кое-что поменять, но мы по-прежнему рассчитываем на премьеру в этом году», — заявил тогда представитель студии.

По неофициальным данным, причиной снятия с проката послужило «излишнее прославление солдат Народно-революционной армии Китая и выставление националистов в положительном свете».

Особую неприязнь цензоров, судя по слухам, вызвал один из наиболее сильных в эмоциональном плане моментов — героическая оборона поднятого над крышей склада флага Китайской Республики.

По всей видимости, партийные цензоры сочли не самой лучшей идеей выпускать фильм, прославляющий китайских националистов, в канун семидесятилетия со дня основания КНР.

В этом году ситуация, видимо, изменилась — китайская киноотрасль, как и во всём мире, находится в плачевном положении и нуждается в сильных релизах. И, видимо, именно «Восемь сотен», один из самых ожидаемых фильмов 2019-го, показался чиновникам идеальным кандидатом для возрождения проката. Правда, судя по слухам, вышедшая в кино версия на 13 минут короче той, что готовили к премьере в прошлом году. Интересно, что же пошло под нож?

«Восемь сотен» действительно военный эпик в лучшем смысле слова, пусть даже масштаб событий ограничивается обороной одного весьма внушительных размеров склада на берегу реки. Китайские рецензенты сравнивают фильм с «Дюнкерком» Кристофера Нолана, а вот российскому зрителю на память скорее придёт «Брестская крепость». Всё же «Восемь сотен» — это фильм об осаде и об отчаянной защите обречённого укрепления против многократно превосходящих сил противника.

Единственное сходство с «Дюнкерком» можно углядеть разве что в хронологической разбивке повествования на дни, да в той роли, которые оба этих события сыграли в ходе войны — они подарили одной из сражающихся сторон надежду, которая в «Восьми сотнях» даже весьма символически присутствует в кадре в виде блуждающей посреди всей этой резни белой лошади.

Эпичность естественным образом преобразуется в неторопливость происходящего. С хронометражем в два с половиной часа фильм может себе позволить довольно неспешное вступление, в котором титры с названием появляются на экране минуте на двадцатой. Информация подаётся порционно, давая не знакомым с конфликтом зрителям возможность переварить увиденное и услышанное.

Подобная неспешность продлится до самого конца, однако долгие и вдумчивые отрезки будут перемежаться динамичными и зрелищными батальными. Экшена в фильме много, и он довольно разнообразный — каждый день осады не похож на предыдущий.

Из-за близости склада к Международному сеттльменту японцы не могли применять тяжёлое вооружение и бомбардировки, однако в остальном их тактика менялась каждый день, от осторожного разведывательного марш-броска до незаметной попытки пробраться внутрь силами диверсионного отряда, полномасштабной лобовой атаки и даже налёта одинокого истребителя.

Гуань Ху умело сочетает экшен со сценами трогательными, пафосными и берущими за горло в эмоциональном плане: совместная помывка перед последним боем, театральное представление, устроенное жителями Шанхая на другом берегу специально для защитников склада, попытка передать через мост катушку с телефонным проводом, та самая сцена с флагом, в которой солдаты, прекрасно понимая последствия, устраивают торжественное построение с подъёмом флага на крыше здания и теряют несколько десятков бойцов в попытках удержать флаг в стоячем положении под огнём японского истребителя.

Гуань Ху вообще довольно честен. Он не обходит стороной жестокость и бессмысленность отдельных действий и приказов, а трусость и глупость соседствуют на экране с искренним и зачастую самоубийственным героизмом.

Персонажи фильма то и дело встают перед сложным с моральной точки зрения выбором: сбежать под шумок или предупредить товарищей об опасности, выполнить приказ или поступить по совести, остаться в безопасности или выскочить под убийственный обстрел, чтобы помочь тому, кто нуждается в помощи.

Порой во время просмотра закрадывается впечатление, что именно этой честностью режиссёра и были вызваны прошлогодние проблемы с партийными цензорами. Однако ближе к финалу становится понятно, что либо чиновники попросту перестраховались, либо же кинематографисты провели работу над ошибками, поскольку идеологически фильм выдержан в полном соответствии с курсом Партии.

Да, защитники склада были солдатами Гоминьдана, но в первую очередь они выставлены настоящими китайцами, сражавшимися за китайскую землю и народ. А вот их командиры и руководство Гоминьдана... по сути, фильм между строк обвиняет правительство Чана Кайши и в поражениях в первые месяцы войны, и в фактическом предательстве защитников Сыхана.

Даже тот же самый эпизод с флагом поставлен так, чтобы зритель не увидел символ Гоминьдана «гордо реющим на ветру». Сначала флаг уныло свисает с древка, затем камера показывает уже изрешечённое пулями полотнище, а под конец, несмотря на все усилия солдат, древко и вовсе падает на крышу, потому что не этому флагу и не этому руководству суждено вернуть Китаю величие.

Теми же идеологическими мотивами можно объяснить и разительный контраст между разрушенными войной районами на одном берегу Сучжоухэ и сверкающими неоновыми вывесками, нетронутыми японцами зданиями Международного сеттльмента на другом берегу.

Успевшие эвакуироваться жители Шанхая сбегаются на набережную посмотреть на разворачивающееся перед ними действо словно на театральное представление, но самоубийственный героизм солдат за четыре дня заставляет их превратиться из безучастных зевак в людей, готовых пожертвовать собственной безопасностью и благополучием.

Проникается даже циничный журналист, который в начале фильма берет деньги у японцев, а в конце между камерой со всеми кадрами, что он снял на складе, и раненым солдатом выбирает раненого солдата и уносит его на другой берег.

Как и Нолан, Гуань Хе любит игры с таймингом. События четвёртого дня скачут по хронологии, сначала мы видим то, что произошло утром, затем без предупреждения переносимся в вечер того же дня, и только потом повествование рассказывает нам, что же случилось за 14 часов до этого.

Благодаря сочетанию зрелищных и эмоциональных сцен фильм длиной в два с половиной часа вовсе не кажется затянутым. Пожалуй, единственная серьезная претензия к «Восьми сотням» заключается в равнодушном отношении к персонажам.

Повествование с самого начала начинает следить за действиями примерно полутора десятков героев, из которых до финала доживает от силы половина, но в финале режиссёр даже не делает попытки показать, кто из героев выжил, а кто погиб в последний момент. Зритель может предположить, какая судьба ждала тех, кто остался прикрывать отход остальных, но как быть с теми, кто выбежал на мост под шквальным огнём японцев?

Согласно официальным китайским данным, за четыре дня осады защитники склада потеряли убитыми всего десять человек. Гуань Ху явно не верит этим цифрам, поскольку первые десять человек погибают на экране ещё в первые несколько минут первого боя. Судя по финальным кадрам, на одном только мосту во время отступления рассталось с жизнью не меньше полусотни человек, и не показать, что стало с ними дальше и оборвать повествование на моменте перехода через мост — это жестоко.

Мотивы режиссёра понять можно. Китайская культура проповедует превосходство интересов общества над интересами конкретных личностей, и все персонажи присутствуют в кадре для вполне конкретных целей. Повествование не пытается раскрывать характеры солдат, не интересуются деталями их биографии, а как только они выполняют цель, ради которой и появились в фильме, дальнейшая их судьба создателей вообще не волнует.

Тем более, что если оборона склада осталась в памяти как пример одного из наиболее героических поступков той войны, то вот то, как обошлись с уцелевшими защитниками Сыхана в Международном сеттльменте, гораздо ближе к страницам наиболее позорным, поэтому режиссёр касается этой темы всего одной фразой одного из солдат — «Командир, нас разоружают!»

Вот только если для самого режиссёра герои лишь статисты и функции в разыгрываемой им драме, то с чего зрителю переживать за них?

«Восемь сотен» — кино весьма достойное. В нём хватает сцен зрелищных, сцен эмоциональных и сцен пафосных, и даже умело нагнетаемый патриотизм довольно удачно вписан в повествование. Портит впечатление от просмотра только одно — недостаточная проработка персонажей и отсутствие интереса к ним со стороны создателей картины.

Если бы авторы позаботились прописать их характеры поглубже, зритель переживал бы за их судьбу гораздо сильнее. Однако в таком случае это было бы не китайское военное кино, потому что, похоже, в китайском военном кино положено переживать только за Партию и Китай.

#восемьсотен #мнения #лонг #обзоры #истории