«Остров собак»: бесподобный мистер Пёс

Андерсон вернулся, кот побери!

В феврале свежая картина Уэса Андерсона стала первым мультфильмом, когда-либо открывшим Берлинале; оттуда он увез серебряного медведика за режиссуру.

Но поклонники и без наград ждали чего-то такого почти 10 лет, с выхода Fantastic Mr. Fox. Тот кукольный мультфильм стал идеальным вместилищем этого странного мира в отдельно взятой голове, а для многих — любимой его работой.

Поскольку никто так и не сподобился создать этот пост, придется мне тезисно описать, что такое «Остров собак» и получилось ли у Андерсона повторить успех.

[Краткое содержание: САМО СОБОЙ, ПОЛУЧИЛОСЬ.]

• Это снова очень красиво и с тьмой человекочасов в каждом кадре.

• Это всё тот же уютно сбрендивший «Фокс», но крутнувший колесиком в небо, сменивший масштаб с рода на племя. Меньше аркады ради аркады, больше акций ради (или против) реакций.

• Это не просто красочные обои или дизайнерское решение, но очень японское кино. От «36 видов горы Фудзи» и театра кабуки до местной кулинарии и поэзии — культура не просто вплетена, она служит основой для истории. Где-то декоративно-ироничной (город Мегасаки), где-то сюжетообразующей. Японский сценарист добавился к привычным хипстерам неспроста.

• Это грамотное разделение на персонажей, которых мы понимаем (главным образом собаки), и тех, что честно трещат по-японски (почти все остальные). Главный плюс такого решения — выведение большинства людей в альтернативный поток фабулы, в расфокусировку. И те, что не выведены, в итоге начинают помалу говорить «по-собачьи». Формально это «эстетство как у Тарантино в Inglourious Basterds», но нет. По факту — прекрасно исполнено! — все ключевые моменты переводят в грамотно вписанном контексте: синхронисты, суфлеры, роботы.

• Это великая ода безумным персонажам Андерсона с чисто мультипликационным размахом; достаточно упомянуть, что главный герой появляется впервые в рухнувшем с неба самолетике и с обломком пропеллера в голове.

• Это заявка на Куросаву нашего времени, и не только из-за колорита. Андерсон тоже помалу переходит от философских, но местечковых вопросов к более глобальным. Но главное, чему он учится у мастера — движение в кадре и идеальный монтаж. Для кукольной анимации тут поразительно много эффектов дыма и пара, динамичных кадров, четко подхватывающих друг друга, изящно организованных толп и восточной плавности. Американец окончательно перерос «выстроить для красоты» и теперь выстраивает для смысла — впрочем, всё так же красиво.

• Это «Голодные игры», расслабившие щи, где и свист приятнее, и бунт взрослее, и угнетатели одеты поприличнее. Даже рогатка вместо лука!

• Это «Скала», уплотнившаяся до иридия, где все ключевые лица — Шоны Коннери и немножко Эды Харрисы, а обалдевшие Кейджи пусть сидят в зале.

• Это Fallout, который немного перепутал и жахнул где-то в Фукусиме. Первая половина, набитая «пейзажами» мусорного острова, металлическими гэта (сандалиями), заброшенными заводами, кислотными бочками и общей потрепанностью всего действующего, обрекает на сладкую, тягучую ностальжи и робкие мечтания о подобных модах. Впрочем, всё по-прежнему очень красиво, даже гниющие объедки. И каннибализм!

• Это, как уже упоминалось, продвижение по пути от семейных историй в маленьких домиках к условно семейным историям на больших площадях. С другой стороны, в отличие от последних двух фильмов Андерсона, за эпиком и столкновением всего и вся не теряется та самая очаровательная простота, покорившая однажды многих. «Будапешт» пережевывал половину своих актеров в минутных театральных, порой натужных сценках. Здесь же известные лица вновь исчезли из кадра, и поэтому их шубы, усы и татуировки не отвлекают, а все камео и экс махины выстреливают.

• Это сногсшибательная метафора подмены понятий — и одновременно их переосмысления: черное и белое могут быть не то что на одной монете, но и сразу на одной ее стороне. Для этого, конечно, сперва надо воспользоваться извечно великим рецептом из русских сказок про Ягу и ее баньку с угощением — а ачивменты? ачивменты потом.

• Это Александр Деспла, который снова переодевается и вытворяет страшное с японскими барабанами тайко. Не только в первой сцене, задающей весь бойкий, резкий, немного сердитый тон повествования, — по всему мультфильму разбросаны живительные инъекции эдакого фолк-индастриала с джазовой поволокой в глазах. Помните? «это очень японское кино» — и все меломаны знают, что японцы способны вытворить с обыкновенной музыкой.

• Это всё еще местами, увы, писал Роман Коппола; да и в политической части — просто очередное высказывание, достойное, но не поворотное. Капля вязкости для разбавления дифирамбов.

• Это, как водится, оммаж пятому и десятому, и не с моим кругозором сюда глубоко лезть. Отмечу только роскошную отсылку к Breaking Bad и стилистику «режима», одновременно отсылающую к рейхам, Такеши Китано и «Гражданину Кейну».

• Наконец, это первый раз, когда Андерсон делает грандиозный бессловесный финал исключительно за счет своей любимой симметрии, чисто визуальными средствами — вместо очередной пляски под очередной хит из 60-х. Лучшее доказательство тому, что после всех этих лет он всё же до сих пор растет.

И это чертовски радостно.