Обзор фильма «Бескрайняя ночь» — неожиданный хит от Amazon про пришельцев, радио и 50-е
Низкобюджетный sci-fi, внезапно ставший одной из главных картин года.
Из всех громких премьер карантинного периода, «Бескрайняя ночь» (The Vast of Night в оригинале) — пожалуй, самая неожиданная. О фильме, который совсем недавно вышел на Amazon Prime, до самого релиза толком никто ничего не знал: его снял режиссёр-дебютант, в актёрском составе тут ни одного известного лица, увидеть картину можно было разве что на инди-фестивалях вроде «Слэмденса».
Зато сейчас у него высокие оценки критиков и звание «одного из лучших фильмов года» (впрочем, не то чтобы в 2020-м намечается большая конкуренция). Скажем прямо, не без причины: «Бескрайняя ночь» — действительно талантливое кино, интересно работающее с, казалось бы, избитыми темами.
На первый взгляд этот фильм — с его стилизованными под «ретро» постерами и сюжетом о детях в американской глубинке — выглядит очередной ностальгической манипуляцией, побратимом «Очень странных дел», «Оно» или, в лучшем случае, «Лета 84-го». Но при всех формальных совпадениях работа Эндрю Паттерсона совсем другая: здесь нет ни вездесущих поп-отсылок, ни в принципе попытки сыграть на любви зрителя к культуре восьмидесятых.
Тут и действие-то происходит на тридцать лет раньше. Паттерсон, в отличие от многих своих коллег, понимает, что никаких «восьмидесятых» в сегодняшнем понимании бы не было, если б не было пятидесятых. Именно по культуре тех лет ностальгировали Лукас и Спилберг, создавая «Звёздные войны», «Индиану Джонса» и «Инопланетянина».
Как бы минуя ненужное звено, в пятидесятые обращается и сама «Бескрайняя ночь». Во время, когда телевидение только-только набирало обороты, а у баскетбольных площадок не было трёхочковой зоны. Время, когда страхи перед внешней угрозой — из-за незажившей травмы Второй мировой и только набирающей силы Холодной войны — вылились в то, что каждый второй американец-провинциал рассказывал о крадущих скот пришельцах.
Вместо условных «Назад в будущее» и «Балбесов» Паттерсон обращается к эстетике оригинальной «Сумеречной зоны» и прочих ТВ-шоу тех лет, работавших с темами неизведанного и странного. Он периодически обрамляет кадры в каркас лампового телевизора и включает характерные «шумы» — не из какого-то режиссёрского пижонства (его-то как раз в «Бескрайней ночи» нет, это очень сдержанное кино — не считая великолепного однокадрового пролёта через весь город в середине). А для того, чтобы подчеркнуть визуальную и, как следствие, смысловую преемственность.
Ведь в его фильме не так важна сама история — она-то как раз очень простая: парочка подростков слышит по радио странные звуки, пытается выяснить их происхождение и случайно раскрывает некоторые жуткие тайны. Важнее то, как именно осмысляется и визуализируется этот культурный миф из пятидесятых — про заговоры правительства, секретные военные базы и летающие над головой незримые «тарелки».
Однажды великий Клинт Иствуд в интервью рассказывал о том, как в эпоху радио дети могли просто сидеть и слушать передачу, глазами уткнувшись в приёмник — их воображение дорисовывало всё, что нужно. «Бескрайняя ночь» работает схожим образом: это, по сути, разговорное кино, здесь все основные сюжетные перипетии не показываются, а рассказываются в ходе разговоров по телефону. Почти радиопостановка, где визуальный ряд — приятное, но необязательное дополнение.
Недаром главные герои — люди, чьи интересы и мечты строго привязаны к реалиям аналоговой эры. Один хочет быть радиоведущим, вторая мечтает быть телефонисткой и работать на огромном коммутаторе. В кадре постоянно щёлкают кнопки и крутятся переключатели — с помощью них аппараты что-то записывают, воспроизводят и связывают героев друг с другом. Для Паттерсона все 50-е — это сплошные рубильники, провода и плёнки, царство зафиксированной информации, которой люди только-только учатся управлять.
Он заставляет зрителя включать фантазию, заставляет быть тем самым ребёнком, что уткнулся в радиоприёмник и слушает очередную историю о неизученном и невозможном — во время, когда в любой миф ещё можно было реально поверить. Это бы не сработало, не будь фильм так сильно привязан к эпохе и не реконструируй режиссёр так точно её мироощущение.
«Бескрайняя ночь» — тягучее, обволакивающее кино, напоминающее одновременно «Близкие контакты третьей степени» и «Полуночный специальный выпуск». Это фантастика, которую сейчас почти не снимают — зачем оставлять что-то воображению зрителя, когда всё замечательно рисуется на компьютере. Но для кино о людях, по сути живущих в мечтах, Паттерсон выбрал идеальную форму: и поэтому, думается, «Бескрайняя ночь» так сильно отзывается во многих зрителях.