«Вечер трудного дня» от Metox — лучший русский рэп прямо сейчас

Cегодня выйдет текст про новый альбом Метокса. В преддверии этого материала, делюсь своим лонгридом про его «Вечер трудного дня», — альбом, из-за которого я Метокса и полюбил всем сердцем.

Я нажал на первый трек релиза «Вечер трудного дня», услышал сыроватый олдскульный бит, и с первых же строчек влюбился в подачу Metox'a, о котором до этой секунды знал лишь пару не самых веселых фактов.

И так до самого конца релиза — меня не отпускало ощущение, что я слушаю максимально грувовый, напористый и хлесткий рэп; слушаю именно РЭП и, что самое главное, я слушаю РУССКИЙ рэп.

Немного контекста для входа в релиз, которым владел я. В 2015 Metox был осужден на 4 года и 10 месяцев за международную контрабанду и ряд других статей, но перед тем как отчалить, успел записать альбом «Жёлтые Лилии». Вернувшись в 2019 году, он сразу же бросился записывать несколько достаточно длинных и странных пластинок с очень крутыми названиями («Записки из Мертвого Дома», «Зеки лезут в Тиндер»). Я мельком послушал их и пришел к выводу, что мне не близка его тяга к экспериментам и музыка в целом, но ценны истории. Первые несколько пластинок были сосредоточены вокруг тюремной тематики. Из его релизов можно узнать о зоне столько же, сколько из документального сериала про тюрьму. Быт, нравы, законы, фольклор, дух, эстетика — все это можно найти, например, на альбоме «Записки из Мертвого Дома».

Свежий релиз «Вечер трудного дня», как и прошлые работы, это почти энциклопедия тюремной жизни от человека, который действительно знает о чем говорит. Эфемерные пушки русских реперов стреляют лишь в текстах (как, впрочем, и любой другой конъюнктурный атрибут). Все эти бахвальства ничего не говорят об их реальной жизни, а работают лишь как ударная строчка, принятая за образец. «Образец» взят с «вдохновителей» по ту сторону океана, которые действительно проживали все эти моменты: стрелялись на улицах, толкали тонны, жили в нищете и каждый день могли угодить за решетку или помереть. Для нашего хип-хопа это не более чем игра в солдатиков, возможность побыть в шкуре своего кумира, а вот история Metox'a — вполне реальная и осязаемая. Поэтому когда он кидается строчками:

— в них веришь и ими проникаешься. И не только потому, что Metox действительно проживает весь этот каноничный рэп-страггл, а еще и потому, что он говорит об этом без выпячивания, без попытки показаться заносчивым и бывалым. Вместо этого он берет детальностью и честностью, показывая всю контрастность той жизни, весь ужас, что царит на зоне:

Если предыдущие релизы были слегка перенасыщены экспериментами с музлом, то на «Вечер трудного дня» Metox находит некоторое равновесие: тяжеловесные олдскульные биты, грязь которых наслаивается на оголтелую подачу и жесткие тексты + толика разнообразия. Конечно же, без влияния Griselda тут не обошлось: в первом же треке Metox заимствует протяжные интонации Westside Gunn, старается быть настолько же «над» битом, да и сами биты вдохновлены трудами The Alchemist, Daringer и ко. В этом нет ничего плохого, потому что тематика, сторителлинг, язык все равно делает его хип-хоп выпуклым и самобытным. Metox скорее оставляет несколько «пасхалок», но в целом звучит вполне аутентично и не боится уходить от этого стилька в сторону экспериментов, которыми были переполнены предыдущие пластинки. Например, на припеве «Бесчинства» он юзает «демонический» голос, отсылающий уже к мемфис-эстетике, и прячет за этим эффектом параноидальные строчки про недовес и федералов под боком:

«Вечер трудного дня» — это релиз про человека, внутри которого все еще сидит зона. Но на новой пластинке Metox перестает так рьяно фокусироваться на тюремной тематике. Теперь эта часть биографии становится облицовкой — вводными данными, которые погружают нас в контекст, а сам список тем расширяется. Metox оказывается в мире QR-кодов («Я не знаю как считать это ебучий код — qr / За это сука называет меня древний динозавр»), бесчисленных доставок абсолютно любой еды («И да я до сих пор считаю суши чем-то эдаким»), мефедроновой лихорадки («А чё уж не на фене все? В смысле на мифе / Древнегреческие знаю там: Геракл, Афродита»), и пытается как-то осмыслить эту новую для себя реальность, которая является антиподом того мира, в котором ему пришлось уживаться на протяжении 4 лет. Поэтому разносол из строчек про тюрьму и современный мир складывается в очень четкий и интересный пазл, игру на контрастах.

«Как поднять на хату» в этом смысле лучше всего выражает вопль обычного человека, который теряется в безумной реальности. Занятные и остроумные панчлайнами по типу «Пелевинщина плавно переходит в PlayboyCart'щину» в первом куплете и рассуждения о русской культуре, как культуре вторичностей («Культура по заимствованию заимствований / Мы даже наркоту не русскую вам продавали») на протяжении всей истории страны: от христианства и Пушкина до прекрасных коллег по цеху, перебивает бесконечно зудящий хук «Как поднять на хату». Этот простой припев идеально работает меж двух куплетов, в которых есть попытка осмыслить культурные игры, потому что несмотря на все эти «изыски», миражный поиск «идентичности» и «своего пути», который обсасывается n-количество лет, обычных людей все равно волнуют вопросы выживания, вопросы самого обыкновенного быта, которые они не могут для себя закрыть из-за нищеты, тупости, криминала и чего-угодно. И это одновременно бьет лично по Metox'у, в историю которого мы проникаем через всех эти «Учился на филфаке, — пригодилось на бараке / Чтоб разобрать, что на жаргоне донести хотят», и о ситуации в стране в целом, где есть огромная пропасть между социальными слоями.

Кроме внешних проявлений своей оторванности от действительности, Metox очень прямо выражает внутреннее одиночество, выставляя на показ свое плотское восприятие женщины. «Вместо нежности — пошлость и сальность», как говорил классик. Эта ненасытность, голодность и животный инстинкт отсылает к зоне, в которой, сами понимаете, из женщин лишь сальные поварихи из анекдотов. И в этом, кроме поверхностной дикой маскулинности, чувствуется вселенская грусть, отрешенность и потерянность, неспособность чувствовать («Не было ни разу подружани, чтоб как друг / Всегда я представляю тот момент когда я ей воткну»)

На протяжении всего релиза тема любви проходит красной нитью, но ни одной романтической строчки от Metox'a услышать не придется. Вплоть до последней песни «Рюмка за рюмкой», когда он в роли подвыпившего повесы под джазовый инструментал раскроет нам все карты:

Metox выдает невероятно грувовый рэп, его подача (конкретно на этом релизе)— одна из самых скалистых и харизматичных, что я слышал на русском. Он отлично работает со смыслами, умеет выстраивать глубокие истории через самые простые слова, уделяет внимание мелким деталям и фишкам даже на мини-релизе (название «Вечер трудного дня» отсылает к старенькой хронике происшествий, из нее взят отрывок для интро). Metox пишет кучу разъебных панчлайнов на любой вкус и, если честно, я безумно скучал по такому наполнению в нашем хип-хопе. Это не какая-то вычурная лирика и высокий штиль, не «претензия», а просто тонна разношерстных ударных: зачастую довольно угарных («Река покрылась льдом, как левый фланг — Алдониным») или абсурдных («Но вот именно твой день — Это не день сурка / Именно твой — Это день чурка»), или даже заумных («Правдивый как хлеб, как ватник Солженицына» // «Я в ней будто бы в гриппе Петровы») и, конечно же, грязных («Она запомнит меня явно хуже, чем ее собачка / Че она могла там видеть стоя всю ночь на карачках»).

Внутри этого рэпа бурлит настоящая жизнь. И в локальном — «рэперском» смысле (все, о чем я писал выше: ритмика, рифмы, отсылки, детали, подача, панчлайны), и на глобальном уровне — уровне осмысления актуальной действительности через призму вырванного из нее человека; через призму самого обыкновенного человека, которого вырвали даже не обстоятельства, а чрезвычайно скользкая реальность, в которой невозможно успеть разобраться, особенно когда единственный занимающий тебя вопрос звучит в припеве «Как поднять на хату».

Ведь в сухом остатке, если избавиться от тонны мишуры, то хип-хоп именно про это — про голос и рупор, который рассказывает донельзя простые истории, которые близки всем людям на свете. Успех Ламара нанизан на главный хип-хоп нарратив, успех Мирона, Скрипа — тоже. В этих историях о том, как маленький человек воюет с большим миром, нет ничего необычного, поэтому на самом деле важно лишь то, КАК ты эти истории рассказываешь. Понятие «рэпер» сильно исказилось, конъюнктура низвергнула и немного опошлила значение этого самого «рупора», аккуратненько засунув его под звуковые слои. Но культуре больше всего свойственна природа уробороса и все идет на новый круг. Все эти отзвуки «настоящего» я услышал на релизе «Вечер трудного дня».

Этот небольшой релиз я прогнал больше 10 раз за последние две недели. Давненько не натыкался на материал — именно новый материал — который я бы так рьяно хотел переслушивать и переслушивать. Не было ни единого трека, который наскучил бы мне за это время, приелся. Прямо сейчас я чувствую слишком огромную отдачу от услышанного, потому что невероятно скучаю по простым, может быть странным, может безумным и даже страшным историям из жизни от реальных людей для реальных людей. Посему и привожу столько строчек — здесь попросту есть что приводить. В каждом треке есть строчки, что вызывают реакцию, остаются в памяти, к которым хочется возвращаться и смаковать.

Смогу ли я сделать тоже самое, разбирая альбом почти любого русского рэп-артиста? Хороший звук, огромное количество кеша, стволов и девочек — это очень круто, но где-то рядом с этим существует настоящая жизнь остальных 99% процентов людей, которые последний раз держали ствол в армии и больше не хотят. И такие артисты, как Metox, стоят со своим дешевым микрофоном на непочатой земле смыслов для простых людей, описывают всю неприглядность, но правду жизни, которая каждый день происходит за решетчатым тюремным окном, портьерой кабинета, жалюзи в аудитории, деревянной форточкой съемной квартиры.

больше текстов в паблике вк

и еще больше в тг-канале