Волк в овечьей шкуре. Анна Каренина – эмоциональная наркоманка?

Есть у нас такие герои, такая литература, которая вроде бы так по косточкам разобрана, что кроме мнения критиков из неё уже ничего и не выжмешь. Спроси любого человека, что за идею несёт образ Анны Карениной? "Луч света", скажут, "в тёмном, этом, царстве светского общества".

Советская школа критики закрепила понимание этого образа исключительно как революционный вызов нормам общественной морали. Это помогло завуалировать довольно явный для современников писателя христианский (в том смысле, как он сам понимал религию) посыл романа Льва Толстого. И вина Анны вовсе не в измене мужу, а в её органической неспособности любить.

Чтоооо? Да она же всё ради любви! Да это ж кощунство, да сам Толстой… Вот как раз сам Толстой и написал роман, где противопоставил две истории – тихую, где любовь была, и наделавшую шуму, но где любви не было.

Когда главная героиня едет в поезде к своему брату, Степану Облонскому, которого на английский манер звали Стивой, дабы замять скандал с его любовными интрижками и помочь его жене Дарье найти пути к примирению, то Вронский, который этим же поездом ожидал свою мать, влюбился в неё, как говорится, с первого взгляда. Да и она, будучи, на минуточку, замужней дамой с малолетним ребёнком, почему-то ответила ему взаимностью. Возможно, первую встречу Вронского и Анны можно было бы и не считать, мол, из вежливости на что только не пойдёшь, но почему, черт побери, она танцевала с ним на балу на глазах у Китти?!

И ещё более странно, что Анна Каренина пошла туда совсем одна. Замужним женщинам того времени нельзя было являться на бал в одиночестве: либо с супругом, либо со знакомой и ее мужем. К тому же, Анна вовсе не была несведущей и глупой насчёт Вронского: она общалась с Китти Щербацкой, сестрой жены своего брата, прекрасно знала, что бал этот так много для неё значит, Китти даже Лёвину отказала в пользу Вронского и с нетерпением ждала этого момента, чтобы объясниться с ним.

Но тот танцевал именно с Анной, а не с Китти. После чего княжна Щербацкая впала в глубокую депрессию, а Каренина заторопилась побыстрее уезжать, и не только потому, что выполнила свою миссию, не только, чтоб Вронский от неё отстал, а потому, что испытывала чувство стыда и вины перед Щербацкой! Получается, будучи замужней, Анна в открытую отбила у Китти Вронского, увела из-под носа! В экранизациях этот волнующий момент, естественно, убрали...Это прослеживается в финальном диалоге между Карениной и Дарьей Облонской, которую на английский манер почему-то звали Долли, который ни в одной экранизации также не фигурирует, а персонажи Облонские появляются только ближе к концу фильма, львиная доля которого фокусирует наше внимание на отношениях именно Вронского и Анны...

Лёвин и Китти при этом остаются второстепенными героями и, в отличие от книги, где-то лениво мелькают на фоне. Да и саму Китти режиссёры часто вырезают после сцены с балом: убежала девочка в слезах, да и пёс с ней. Зрителю незачем о ней переживать ведь главная тут не она, даже внятной предыстории этого персонажа нам не показывают... Затем по сюжету книги Анна возвращается в Петербург, начиная осознавать, как скучна её жизнь – сын «неинтересный», а у мужа «уши торчат». Но тут очарованный офицер едет за ней.

Связь Анны и Вронского плоха не сама по себе (она в рамках того общества), она ужасна тем, что выставлена напоказ. Что из-за этой связи над мужем Анны смеются и презирают его. Алексея Александровича Каренина принято считать сухарём, человеком без сердца – всё-таки, если бы гадость была сделана хорошему человеку, было бы сложно оправдать Анну, верно? Но как можно трактовать Каренина как сухаря, когда страниц, посвящённых его страданиям, в романе едва ли не больше, чем страниц о переживаниях Анны?

Муж пытается получить у Анны объяснения, но она уходит от ответа самым мерзким образом – притворяется, что не понимает, о чём речь. Кто когда-то испытал на себе, как собеседник «валяет дурочку», тот сумеет признать, что Каренин святой человек, раз не только не применяет против изменницы грубую силу (а избить он её вполне мог и ещё не известно, стало бы при этом общество на её сторону), но и считает измену «делом её совести», готов уважать её любовь к другому мужчине.

Если Анна сделала несчастным Каренина, быть может, она хоть любовнику доставила минуты райского блаженства? Да вроде и тут по нулям. Любовнику ежечасно внушается, что это он – «во всём виноват!» (ничего ещё не произошло, но обвинять это не мешает). Правда, он отказался от повышения (чем поставил свою карьеру под удар), но кто считает? Ведь Анна ради него легла в его постель! Стала падшей женщиной (о том, что ей и самой хотелось, умолчим)! И падает, падает, прям при каждой встрече.

Но вот несчастный случай с Вронским на скачках. И снова читателю даётся выбор решать – что испытывает Анна? Она боится за возлюбленного? Или все её метания только поза, театральная фальшивка, ведь она не принимает предложение княгини Бетси переждать в её карете и получить точные сведения о состоянии «любимого». Мужу она наконец сознаётся в связи на стороне (что вовремя, так как она беременна) и муж требует прекратить измены.

А вот фигушки. Анна ставит ситуацию в такое положение, что её разрешение невозможно. «С Вронским встречаться не перестану, с мужем не разведусь, ах я несчастная, потому что продолжу тянуть ситуацию: получу и мужа, и любовника одновременно. Ах, они ещё смеют ревновать, что я живу на два дома! Бедная я, несчастная женщина».

Чем больше терпит Алексей Александрович, тем больше Анна пробует, а насколько ещё он сумеет прогнуться. Она даже приглашает любовника в дом, где они сталкиваются с мужем в дверях. В конечном счёте, именно Каренин пытается «всё прекратить», дать Анне развод и забрать себе их ребёнка (тем более, что до родов младенца от любовника остались считанные недели).

Но если ситуация будет хоть как-то разрешена, обе жертвы, муж и любовник, выйдут из-под её влияния. И потому Анна ставит невыполнимое условие – пусть муж отдаст ей и сына. Никаких моральных прав у Анны на сына нет. Она в течение нескольких лет обманывала мужа и даже наши суды, которые почти всегда присуждаю ребёнка матери, вряд ли бы вынесли вердикт в её пользу.

Но, кроме того, следует подумать и самом ребёнке. Отдать его от любящего отца малознакомому мужчине, которому на него наплевать, и матери, которая постоянно о нём забывает, занятая новыми отношениями.

Но пока суд, да дело, у Анны начинаются роды. Она зовёт мужа и любовника к смертному одру, раскаивается, мирит их и умирает. Муж прощает ей все прегрешения, обретает христианское чувство всепрощения, а любовник кончает с собой. Так заканчивается роман.

Чего? Ещё не закончился? Ну да, не закончился. Анна выжила, да и Вронский после неудачной попытки самоубийства (вы всё ещё верите, что Анна сделала его счастливым?) тоже. Только муж всё продолжает оставаться в своём всепрощенческом раю.

Именно это помогает ему, когда связь между Вронским и Анной возобновляется, отдать всё. Согласиться на развод, согласиться отдать сына, даже взять всю вину на себя, то есть притвориться, что это он ей изменил. «А вот уже и не надо», – говорит Анна. Берёт любовника. Оставляет сына мужу. И уезжает на три года в Европу, напрочь забыв о сыне, вокруг которого было столько показной истерики.

В образе Анны всё пытаются найти этакую эмансипе, женщину-бунтарку. Но давайте вспомним, насколько сам Толстой любил подобные образы. Да как-то не особо. Так что мы можем понять из образа Анны, если посмотрим, как Толстой показал её отношение к детям? А поймём мы, что снова он рисует образ бесноватой.

Анна почти не подходит к дочери от Вронского и первые дни младенцем занимается… её муж! Муж жалеет ребёнка жены от любовника. Любовь к сыну от Каренина Серёже не только носит спонтанный и показной характер, но и вредит самому мальчику. По возвращению, когда она устроит ребёнку безобразную истеричную сцену, мальчик заболеет и, как скажет Каренин, едва не умрёт от болезни. Чувства к взятой на воспитание девочке-англичанке фальшивы, в чём её обвиняет Вронский и в чём она сознаётся и сама.

Толстой нарисовал образ эмоциональной наркоманки. Она доводит до скандала каждую ситуацию, у которой существует никого не травмирующее решение. Она специально тянет ситуации, которые тяжелы для всех, ведь развод не только ей бы дал свободу, но и её мужу, ещё способному найти собственную любовь. Но с какой стати муж имеет право быть счастливым? – считает Анна. «Достаточно и того, что буду счастлива я!»

Но, как и все эмоциональные наркоманы, счастливой она быть не умеет. Потому не задалась и жизнь с Вронским в Европе. Им стало скучно. Показное счастье хорошо, пока есть, кому демонстрировать. Но как только публика исчезает, актёры не знают, чем себя занять. Отношения Анны и Вронского никогда не были наполнены друг другом, в них всегда был кто-то другой – прежде всего, муж, которого надо было победить.

Победить не так, чтобы навсегда, а, чтобы он всегда оставался удобной игрушкой для будущих побед: «Ах, милый, мы встречаемся, несмотря на запреты этого гадкого, гадкого человека!». А когда никто не запрещает, в чём же тогда интерес? Уж не в любви Анны, которой никогда и не было.

Как и было сказано, дело Анны – доводить всех до страдания. Себя в том числе. Чем больше зрителей, тем больше удовольствия. Когда с Вронским они переезжают в деревню, Анне становится скучно. И тут следует снова рассмотреть замысел Толстого. Вронский, как и Левин, находит себя в работе с землёй, с поместьем. Он перестаёт быть юным вертопрахом, который всего себя отдал страсти, и готовится к тому, чтобы завести семью. Но спокойные отношения Анне не нужны.

Любая попытка Вронского вырваться из удушающих эмоций Анны («всё пропало, всё пропало, я всё такая же падшая женщина и ты в этом виноват!»), вызывает новые приступы обвинений в охладевшем чувстве. Несмотря на приступы ревности и постоянные скандалы, он хочет жениться на Анне и узаконить их связь. Но ведь тогда… тогда пропадёт главное чувство, на котором держатся их отношения – его вина в двусмысленном положении Анны. Словом, Карениной надо оторвать Вронского от его среды, заключить на ней самой, быть его единственным миром и питаться только его эмоциями.

В какой-то момент на её уже ставшие привычные обвинения в том, скольким она пожертвовала, он отвечает, что тоже не получал всё с неба и пожертвовал ради неё своим будущим. В этот момент Анна понимает, что уже стоит на грани этих отношений, чувство вины у Вронского заканчивается, а принять вместо вины его любовь и отдать такую же, она не в состоянии.

Анна чувствует, как тьма, которая всегда была рядом, поглощает её. В отношении Анны Толстой немало употребил прилагательных «злобный» и «бесовский». Уговорами, хитростью Каренина заставили всё отдать Анне – сына, честное имя. Взять на себя её вину и сделать её невинной в глазах общества. И после над ним посмеялись, презрительно отказавшись от его жертвы и заставив его заплатить за платья, которые Анна купила для поездки в Европу с любовником.

После этого у Анны нет выбора. И нет выхода из окружившей тьмы. Она погружается в ад. Каждое лицо, которое она видит, уродливо. Все люди лживы и исполнены низменных страстей. В этот момент происходит её осознание собственной порочности. Понимание, что все годы ей не был интересен сын, пока сын не стал рычагом воздействия на мужа. Понимание, как страшно она доводит любовника своими истериками. Увы, читатели и критики так очарованы предыдущими переживаниями Анны, что не понимают, где проходит грань между её искренностью, а где между созданным ею самой вокруг себя адом.

Уже и в любовь Вронского она не верит. Но в то же время Толстой вкладывает ей и искренности – она не может быть никем, кроме любовницы. Она не может быть женой, другом, возлюбленной. Она живёт только крайними эмоциями – страстью, ненавистью, чужой виной. В ней нет нежности, понимания, сочувствия. Но потом ад овладевает полностью. Все вокруг только демоны, прокажённые, моральные и физические уроды.

Несмотря на то, что роман носит её имя, смерть Анны – это не конец романа. И внутренний ад Анны противопоставляется внутреннему раю Левина, который обрёл Бога потому, что сумел полюбить, а, следовательно, и увидеть мир прекрасным. Бедой Анны была не её измена, а невозможность, говоря о любви, полюбить на самом деле.

Анна Каренина является странной героиней – довольно очевидно, что она выведена с негативной окраской, но почему-то её абсолютно отвратительные действия, которые Толстой просто смакует, принято трактовать в её пользу. Быть может, Толстой создал чересчур яркую героиню? Возможно, Китти и Левин – это то, какими люди должны быть, а Анна Каренина – то, какими они на самом деле являются?

Как говорил Владимир Владимирович Набоков: «глупо сводить историю Анны Карениной исключительно к плотскому греху». Казалось бы, безбожный человек Набоков, писатель, шокировавший мир своей Лолитой, выдвигает более глубокую религиозную теорию, которая в меньшей степени полагается на грех во плоти и рассматривает более интересную и невидимую материю. По сути, в своём письме касательно Карениной Набоков говорит следующее: «я думаю Лев Николаевич хотел показать не грех во плоти, а скорее сравнить героев и показать, что такое настоящая любовь, а что такое эгоистичная любовь. В конце концов, побеждает настоящая любовь».

Набоков предлагает сравнить две линии в романе. Первая – это Левин и Кити; вторая – Вронский и Анна. Левин истинно любит Кити, ради неё он готов пойти на всё что угодно, ради он готов умереть, в конце концов, его судьба – это, по сути, жертвоприношение себя великому Богу любви! К слову, Левин – это очевидно герой, списанный с самого Толстого. Об этом говорится в его мемуарах, да и фамилия Левин однозначно произведено о имени «Лев».

Свадьба Левина и Кити основана на метафизическом уровне. Константин любит Кити по – особенному, ему ничего не нужно от своей женщины, его мало интересуют физические идеи и плотские утехи. Левин – это идеал любви, а их отношения с Кити – это идеал взаимоотношений, семьи, чувств. На этом фоне, на ярком контрасте можно увидеть всю разницу между героями. Анна и Вронский изначально рассматривали любовь, как что-то физиологическое, их интересовала страсть, а не метафизика, не платонические чувства друг к другу. Толстой в буквальном смысле показывает, что такое настоящая любовь, а что такое подделка во взаимоотношениях и к чему это ведёт.

Поэтому финал Анны Карениной не стоит рассматривать, как наказание за неверность. Скорее, в данной ситуации работает иной принцип: «эффект бабочки». То есть, наказывается Анна не за измену, изменяют все, а за то, что выбрала не ту дорогу. Она бы изменила в любом случае, просто потому что не любила своего мужа и видела в нём лишь физиологическое увлечение в то время, как Левин и Кити смотрели на отношения под совершенно другим углом, более правильным по мнению самого Толстого.

В этой теории или идеи также просматривается религиозная тема, ведь героиня так и так наказывается. Правда, в данном случае это наказание пропитано более глубоким и скрытым подтекстом. Самое удивительно то, что подобную идею привёл именно Набоков. Человек, которого многие пуритане считают чуть ли не символом дьявола. Хотя стоит сказать, что позже Владимир Владимирович разовьёт идею Толстого и возведёт её в абсолют, написав Лолиту, где главная героиня также олицетворяет собой метафору на неправильную любовь. По сути, оба произведения похожи исходным смыслом. И Толстой, и Набоков говорят, что любое проявление чувств имеют право на жизнь, правда, за них нужно быть готовым отвечать.

Принято считать, что Анна Каренина – это русский вариант великого французского романа «Мадам Бовари», написанный Флобером. Отчасти да, Толстой действительно вдохновлялся этим произведением, к тому же оно вышло задолго до Карениной. Но есть детальные различия. Мадам Бовари – это что-то от Френсиса Бэкона, произведение, которое развивается в полёте мысли на мелкие куски. Анна Каренина более цельное произведение с одной единой мыслью (оно не лучше, попросту о другом). Да и справедливости ради, стала ли Мадам Бовари лучше Карениной по истечению лет? Наверное, нет…

Сегодня мы обсудили с вами произведение Льва Толстого «Анна Каренина», смысл, который не так однобок, как могло показаться.

До новых книг!