Великие цели и тернистые тропы: по кусочкам о мире Outriders

Перед прохождением сюжетного дополнения самое время вспомнить и разобраться, что же за события привели человечество и Енох к тому ужасному состояния, в котором они оказались на начало основной игры.

И, конечно, спойлеры! Весь ниже написанный текст содержит значительные спойлеры к основной истории, происходящей до начала игры, и к устройству мира, минимально касаясь сюжета главного героя, если это неизбежно. Отдельно отмечу, что сведения представлены в хронологическом порядке, то есть, те игроки, что еще не прошли игру, узнают главную интригу сразу после подраздела «Иной путь». Вы читаете на свой страх и риск. Те же, кто не собирается играть в принципе, но интересуется событиями Outriders, или уже прошел проект, но что-то, как предполагает, упустил - приятного чтения!

Политико-социальная ситуация.

В 2032-м году уровень сейсмической активности на планете Земля стал катастрофическим. Даже самые высокопоставленные представители наций не получили у ученых ответа, почему все пошло под откос, кроме «мы не знаем» - они не знали, связано ли это с испытаниями чего бы то ни было, они не знали, естественная ли природа катаклизмов, они не знали, можно ли их как-то сдержать. Впрочем, причина была не столь важна, ведь перспектива пугала: за грядущие сотню лет цивилизация погибнет вместе с человечеством. Все материалы той встречи были засекречены, а любое разглашение приводило к исключению виновника из сформировавшейся программы G9 и объявлению войны.

Лидеры государств, присутствующие на закрытом заседании G9, смогли затаить этот неприятный прогноз на целых пятнадцать лет, пока очередное землетрясение посреди Атлантического океана не уничтожило Рио-де-Жанейро. Невероятной силы цунами накрыло прибрежный город, смывая тех, кто не успевал забираться выше. Скоро «выше» кончилось — вода подступила к ногам статуи Христа. Следующие десять лет подобные трагедии стали обыденностью — список провалившихся под землю или утонувших в океане городов только рос. «Отведенные» официальными заявлениями планете 200 лет такого существования никого не успокаивали, как и заверения о спасении будущих поколений — «обитатели умирающей планеты прекрасно знают, чьи жизни важнее».

К 2065-му году почти все вечная мерзлота растаяла, 200 миллиардов тонн углекислого газа и метана вырвались в атмосферу, что лишь подстегнуло климатические изменения. Температура океана повысилась, и произошла дестабилизация гидрата метана и высвобождению его в атмосферу. Огромное количество кислорода исчезло из океанов, многие виды живых существ в нем погибли, чем спровоцировали увеличение числа анаэробных бактерий и превращение морской воды в «вонючую жижу». Затем последовало общемировое повышение температуры на 5 градусов, таяние всех ледников, уничтожение тропических лесов и превращений их в пустыню. Уровень мирового океана поднялся на 12 метров. Продовольствие подорожало в разы, бедняки начали голодать, преступность возросла. Из-за совокупности факторов к концу десятилетия население Земли сократилось до 5,3 миллиардов.

Известие о гибели планеты привело к религиозному кризису и обострению конфликтов на этой почве. Множество деятелей религиозных структур оказались под стражей или в концентрационных лагерях. Фондовые рынки разрушились, что привело к экономическому кризису, на волне которого в выигрыше оказались криптовалюты. Один из претендентов на пост Президента России, Ян Заржецки, даже пытался лоббировать идею о том, что все сведения о катастрофе сфальсифицированы Китаем.

Значительное число государств превратилось в полицейские диктатуры. Преступность превысила все возможные пределы, потому правительство Америки запретило свободный оборот оружия у гражданских. Следствием этого в США стали бунты и протесты производителей оружия и сторонников идеи о его необходимом наличии для защиты от тирании.

Следующее заседание Г9 спустя два года посетила ученая Сибилла Мэй Флорес, создавшая устройство, способное манипулировать силой тяготения, что, в свою очередь, способствовало созданию гравидрайва — двигателя, разгоняющего корабль до 15% световой скорости. Она поделилась своей идеей построить два корабля для спасения полумиллиона человек и мигрировать к наиболее пригодной планете, которой оказался Енох. Несмотря на то, что часть делегатов ратовала за проект Плавучего города, Флорес советовала им «хоть раз» прислушаться к ученым: их Плавучему городу негде будет плавать, когда океанов не останется.

Зарождение проекта «Экспансия»: «Флорес». «Каравелла»

Из ее задумки зародился проект «Экспансия» - грандиозная цель, сплотившая множество стран. Общими усилиями началась постройка межзвездного корабля-ковчега на ядерных реакторах, позволившего бы путешествовать половине миллиона человек и оснащенного промышленными ЗD-принтерами для печати городов. Его назвали «С.М.Флорес» - в честь изобретательницы.

С помощью огромного космического лифта в Мохаве и иных космодромов — Байконура, Цзюцюаня, Гвианы и Утиноуры «Флорес» строился сразу на орбите из-за своей огромной массы. Ежедневно по планам должны были запускаться три ракеты класса «Артемида Х» с рабочими и материалами в течение 35 лет. В реальности строительство заняло больше времени — 43 года из-за принимавших все более серьезный характер беспорядков. Многие трудились сверхурочно, и достаточное количество человек было довольно просто тем, что может трудиться в относительной безопасности. Жизненно важными были транспортные капсулы с криокамерами или ресурсами, представляющие собой небольшие корабли, в которых была заложена возможность преодолеть определенные расстояния самостоятельно и войти в атмосферу, а также согласовывать свою траекторию с остальными выпущенными экземплярами. После посадки они могли бы использоваться как жилье, склады, иные помещения, поскольку работали не на ядерном топливе, а на стабильном топливе, гидразине.

Параллельно создавали меньший корабль «Каравеллу», который должен был стать разведчиком, отправленным на 3 года раньше, вперед «Флорес». Для его команды были отобраны лучшие из Первопроходцев, которые вместе с остальным экипажем должны были провести разведку и обеспечить безопасность колонистов, определить местонахождение ресурсов и собрать необходимые данные перед прибытием ковчега.

Увы, планам не было суждено сбыться. Миллионы людей по всей Земле видели, как взорвался двигатель «Каравеллы». Слухи о причинах множились и только подкреплялись тем, что Земной Альянс Колонистов отказался комментировать происходящее. Официальная причина винила человеческий фактор: ошибочные действия привели к возникновению искры в топливопроводе. Множество экспертов, в том числе один из инженеров, создавших корабль, утверждали, что на Каравелле были системы защиты, и происходящее — саботаж, вероятное послание о том, что план ЗАК спасает тысячи, но обрекает миллионы.

В 2071-м содружество стран, объединившееся для постройки Плавучего города, заявило о его завершении. Несколько десятков тысяч людей уже жили там, скоро ожидалось заселение остальных миллионов. Приоритет отдавался профессионалам востребованных профессий, гражданам стран-участниц и жителям прибрежных регионов. Идея Плавучего города определенно была хороша в вопросе независимости его от землетрясений и повышения уровня мирового океана, но обеспечение ресурсами напрямую было связано с сушей. И как только все больше беспорядков стало происходить на берегу, город столкнулся с перебоями в поставках. Джек Таннер, одними обожаемый, а другими ненавидимый, справлялся с наведением порядка в Плавучем городе, но людей гложила тревога: как долго их формация просуществует, если полностью отделится от суши?

В 20000 милях выше завершалось строительство «Флорес», ковчега, что пережил своего «родителя».

Цепная реакция из-за взрыва двигателя «Каравеллы» погубила 8000 человек и всех Первопроходцев - по крайней мере, так звучала официальная версия, и большая часть людей не знала всей правды: кое-кто из отряда выжил. В качестве «извинения» этим единицам из тысяч гарантировали место на «Флорес».

Изначально Первопроходцы были лично отобранными по инициативе самой Сибиллы Флорес Земным Альянсом Колонистов (ЗАК) лучшими учеными, инженерами и бойцами, авангардом человечества. На Земле все они были героями — именно Первопроходцы спасали людей в разрушающихся от катаклизмов или войн городах и уводили их в безопасные места. После их гибели для миссии срочно потребовались новые рекруты, пусть и менее безупречные или выдающиеся по всем статьям. Новые Первопроходцы являлись лучшими из лучших наемниками, лидером которых стал Джек Таннер, до этого защищавший Плавучий город. Кандидатам дали 2 месяца на подготовку.

По мнению многих, «лучшие представители человечества» сменились «вооруженными авантюристами», не обладающими тем же боевым опытом и прежде всего ценящими собственную жизнь. Потеря «Каравеллы» и всех прежних Первопроходцев казалась катастрофой, но выбора и времени на выбор у президента ЗАК Нюберга, как и обычно в таких ситуациях, не было.

Иронично, что последнее на Земле, чем были вынуждены заниматься Первопроходцы - это отстреливать наплыв безумной толпы от посадочной площадки «Флорес».

Среди множества мужчин и женщин, принявших звание несколько человек выделялись особо:

За перемещение «Флорес» отвечали 9 двигателей. Это количество было признано наиболее оптимальным: при отказе одного или даже двух корабль оставался бы полностью способным к маневрированию. При меньшем числе стоило бы появится поломке, и ковчег был вынужден бы двигаться по замкнутой траектории без возможности ее выправить. Первые 58 лет «Флорес» должен был двигаться с постепенным ускорением до своей максимальной скорости, после чего дополнительные ускорители развернули бы его на 180 градусов, и последовал бы процесс торможения длиной в 25 лет, однако, этот срок мог оказаться меньше, поскольку вес корабля снизился пропорционально использованному объему топлива. Помимо ядерного предполагался еще гидразиновый дополнительный запас. Тепло, выделяемое двигателями, собирались перенаправить на обеспечение стабильной температуры в капсулах, а излишки - рассеять в космос.

Одними из важнейших элементов, без которых в принципе нельзя было представить себе полет, были криокамеры, которые все еще были чем-то невиданным и новым.

Криокамеры на «Флорес» — особые одноместные капсулы, спроектированные так, чтобы мягко вводить человека в криостазис с учетом индивидуальных особенностей его организма и поддерживать его пребывание внутри до пробуждения. Капсулы до применения тестировались на животных и неизлечимо больных добровольцах, и уже на момент старта полета было известно, что год в криостазисе приблизительно будет равен дню вне его. Из побочных эффектов выход из кристазиса сопровождается слабостью, дезориентацией, атрофией мышц и снижением пластичности костей. Для уменьшения этих последствий перед пробуждением на 4-5 дней камера заполнялась особой невысокоплотной жидкостью, а мышцы электростимулировались. Медицинский персонал гарантировал, что «сон будет мирным и безболезненным» и должен был обеспечить препараты для восстановления организма, в качестве способа контроля каждому колонисту выдавались особые наручные часы, позволявшие лично следить за показателями и своим настоящим возрастом.

В неизбежном вопросе вооружения ЗАК постарался, чтобы размещенный на корабле арсенал был максимально разнообразным — прежде всего из-за полной неизвестности. Колонисты готовились противостоять как агрессивной фауне, так и не менее агрессивным бунтам в своих рядах. На «Флорес» погрузили 50 мегатонн оружия, в основном пехотного, и бронежилетов, 10 мегатонн защитного снаряжения спецназа. Преобладали модульные карабины, способные модифицироваться под разные задачи. Транспортом для Первопроходцев должен был стать универсальный модульный грузовик колонистов (УМГК) широкого спектра применения — он мог быть и машиной разведки, и передвижной лабораторией. Значительная модифицируемость и надежность пригодилась бы при постройке колонии, потому УМГК должны были заменить краны, бульдозеры, лесорезы и экскаваторы.

В критической для человечества ситуации был сформирован Земной Альянс Колонистов (ЗАК) — правительственная организация, созданная бывшими главами государств и транснациональных корпораций. По прибытии на Енох именно они принимали на себя функции центрального органа власти, руководили логистикой и следили за соблюдением законов. Первым законно избранным президентом стал Бруно Нюберг, человек поистине удивительный в той же степени, что и достойный занимать эту должность.

Бруно Нюберг — первый и последний президент ЗАК, благодаря своему таланту стал политиком достаточно рано и, в отличие от большей части коллег того времени, умел своим оптимизмом вселить надежду в других. Ему поручили строить ковчег, и новость о том, сколь мало людей в него получится забрать, разбила ему сердце, но Бруно понимал — такова реальность.

Из наиболее значимых политических фигур стоит отметить и сержанта-майора ЗАК Чарльза Максвелла. В отличие от президента, он являлся целеустремленным карьеристом. Максвелл родился и рос в наполовину затопленной Великобритании, полной нищеты и порока как в ее феодальном прошлом. Он спасся из гибнущей страны исключительно за счет неистощимой силы своего ума и амбиций. Когда Нюберга выбрали президентом, Чарльз уже служил ему военным советником, прославленным жесткими и быстрыми решениями. Максвеллу не должно было достаться места на «Флорес», но он не собирался оставаться на Земле, проявив всю изворотливость и эгоцентричность. Дабы развеять сомнения, в новых Первопроходцах по прибытии на Енох их поручили именно Чарльзу Максвеллу, мнение которого об отрядах было крайне предвзятым и негативным.

Помимо управления колонией важной частью миссии было поддержание достойного уровня развития науки и возможность решать гипотетические проблемы на новом месте с помощью привезенного с Земли оборудования. Ученые и инженеры были очень важной частью колонистов, и ЗАК постарался привлечь на борт самых талантливых из возможных во всех отраслях. Рабочие же, что трудились над созданием ковчега и со временем стали задаваться вопросами: почему даже от них держат в тайне количество мест? Почему им всем не дают гарантии спасения?

Опасаясь недовольства персонала, ЗАК объявила о «Системе трех билетов» — треухровневом механизме, основной целью которого было вдохновение рабочих и сведение к минимуму мыслей о противодействии:

Система выглядела честно, но на самом деле она не имела отношения к распределению мест: ЗАК заранее распределили места между учеными, политиками, главами корпораций и их семьями. Каждый из них получил простой черный жетон с цифровым кодом, по которому бы пропустили к капсуле. За разглашение этой информации любой из списка лишался своего жетона и места на «Флорес», потому абсолютно все скрывали истинное положение вещей.

Одной из важнейших фигур была молодая Шира Гутман, принимавшая участие в постройке «Флорес» на орбите. Она родилась в Тель-Авиве в последние годы его существования, но благодаря высокому социальному статусу отца-градостроителя смогла перебраться в Монреаль и даже получить образование инженера. Шира была исключительно добра и помогала что людям, что животным — таким личностям просто не было места на гибнущей планете, потому она отправилась строить «Флорес». Несмотря на то, что она лично внесла вклад в систему жизнеобеспечения, солнечные панели и конструкцию обшивки, места на ковчеге ей не полагалось, в отличие от ее отца.

Вторым значимым человеком в сфере науки являлся Эзра Захеди — выдающийся ученым, изучавший телеметрию Еноха. Именно он с присущей его характеру практичностью и методичностью определил, что планета идеальна для жизни — и это обеспечило ему место на «Флорес».

Стоит отметить и доктора-нейробиолога Нейтана Скерлока, чей выдающийся талант и упрямство понадобились колонистам намного раньше, чем они предполагали, прежде чем перейти к достаточно мрачному и при этом закономерному моменту: каким бы большим не был корабль, ЗАК нужно было выбрать всего лишь 500 тысяч человек из 5 миллиарда, населявших Землю.

Билеты на «Флорес» были жестко ограничены. Первопроходцы — новые и уцелевшие после взрыва «Каравеллы», получали их безоговорочно, поскольку без них невозможна была сама миссия. Будущее правительство также оказывалось в приоритете, и по счастливому ли совпадению, но по больше части это были одинокие или холостые люди. А вот с учеными было намного сложнее, хотя при распределении мест и соблюдался принцип меритократии. В лучшем случае семья получала два билета — так «повезло» Эзре Захеди. Его жена, также ученая, скончалась к моменту отлета, потому мужчине пришлось выбирать всего лишь из двух своих сыновей — кого взять с собой, а кого оставить погибать. Эзра был готов пожертвовать своим местом, но ЗАК поставили жесткие и вместе с тем логичные условия: или ученый делает выбор, или он остается с обоими сыновьями на Земле. Спасенный, младший сын, Авраам Захеди, долго не мог простить отца за этот поступок и, судя по отчетам, всю свою жизнь провел в стремлении доказать свою полезность.

Семейству Гутман достался один билет — и его отдали Шире.

Вместе с тем кое-кто получал свои места иным путем — как честным, так и не очень. Атта Гольдштейн являлась невероятно популярным шеф-поваром, выпускала множество книг и участвовала в телепередачах Земли, а затем была выбрана всенародным голосованием для путешествия на «Флорес». Доктор Грант, работавшая в лагерях для реабилитации детей за свои выдающиеся познания в медицине и работе во «Врачах без границ» также удостоилась билета, но злоупотребила возможностями и взяла с собой психически больного сына, прежде подделав его медицинскую карту.

Билет можно было выиграть на крупном киберспортивном мероприятии или выкупить у другого человека — или не совсем человека. Семья оружейников Крейтон после ограничения торговли их продукцией сосредоточилась на получении мест на «Флорес». К их неимоверной удаче, ЗАК остро нуждался в оружии — как для обороны космопортов и лифтов, доставляющих строительные материалы, так и для погрузки их на корабль. Эта сделка была выгодна всем, но ее последствия оказались мрачнее предполагаемых.

К сожалению, были и те, кто просто предложил взятку правильному человеку в высших эшелонах ЗАК. Те колонисты, кто получил свои места честно, видели это в ужасном свете — с одной стороны, сама миссия ставилась под угрозу, с другой — что намного больнее било по коллективу — они нередко оставили дома близких и родных просто ради того, чтобы кто-то купил себе место в капсуле.

Люди, каждый день видевшие, как в небе над их головой строился корабль, отлично понимали, сколь мал их шанс на спасение среди звезд. Поддерживаемый некоторыми государствами Плавучий город казался куда более многообещающим и доступным, но и он не готов был принять всех. Отчаяние людей было столь велико, что Первопроходцам приходилось отбивать атаки сбившихся в банды вчера еще самых простых людей, пока счастливчики, которым было уготовано место на ковчеге направлялись к посадочной площадке. Последние из избранных летели на лифте вверх, наблюдая, как десятки людей штурмуют базу, карабкаются вверх по шахте лифта — и как она рухнула вниз, похоронив преследователей. На «Флорес» остались пустые капсулы: кто-то не успел добраться, но лифта больше не было.

Однако, не все имели возможность выбирать, равно как и не все были довольные предоставленным выбором — особенно Эрнандо Монрой.

Эрнандо Монрой с рождения был на войне — он появился на свет в огне гражданского конфликта в Южной Америке и вырос в казармах обеих сторон. Он видел, что все добывалось силой, и к спасению с Земли это тоже было применимо. Ораторский талант Монроя проявился в тот момент, когда он убедил свое руководство: недостаточно грабить деревни и города, нужно сжигать их дотла, вселяя ужас. Его жестокость и практичность вымостили кровью путь на верх военной иерархии. Когда прошел слух о взрыве «Каравеллы», военные были недовольны пассивностью начальства, и Монрой воспользовался ситуацией — убил руководителя и занял его место, начав воплощать свой план.

Эрнандо знал весь мир: именно его отряды нападали на транспортные базы, на космические лифты, что перевозили пассажиров на «Флорес», затем — на остатки корпоративного правительства Земли и, наконец, на оставшийся без защиты Таннера Плавучий город. Монрой оккупировал его территорию и захватил в плен ученых и инженеров — чтобы проложить себе путь в космические глубины. Большая часть корпуса «Каравеллы» не пострадала, зависнув на орбите, и Эрнандо начал ее восстановление. В оставленных ЗАК документах он обнаружил новый, более быстрый вариант гидрайва — его не успевали построить для ковчега. Монрой, не жалевший человеческого ресурса, взялся за его сооружение. Воссоздание «Каравеллы» происходило на костях тех, кто умирал в процессе починки.

В отличие от корабля-ковчега, «Каравелла» не планировалась для колонизации, потому вмещала всего несколько тысяч человек. Лучшим способом попасть туда было доказать свою полезность и преданность Монрою. Подконтрольные войска рыскали по всей Земле и захватывали все, что, по их мнению, могло быть полезно командиру — Плавучий город был почти уничтожен и едва не тонул. Монрой ликовал: самому ему больше не приходилось применять террор, за него это делали другие. «Каравелла» была восстановлена и отправилась на Енох. Она обогнала «Флорес» на 6 лет.

Про Енох не было известно ничего, кроме того, что он обладает схожими с земными условиями и пригоден для жизни человека. Монрою было достаточно даже того, что он покинул гибнущую Землю, и его подопечные не особо отличались в лучшую сторону. Команда «Каравеллы» была отнюдь не миролюбива, поскольку место на борту определялось не заслугами, а грубой силой — за исключением горстки ученых и инженеров, часть из которых номинально являлась пленниками, и их мнение не считалось весомым в любых вопросах.

Каково же было удивление экипажа «Каравеллы», когда по приземлению к их кораблю из леса стали выходить человекоподобные существа.

Встреча с аборигенами была поразительна. Монрой приказал было достать оружие, но они поместили перед жителями Земли пищу, питье и иные дары, которые выглядели незнакомо. В глазах туземцев не было страха, «лишь наивное добродушное удивление чужакам, спустившимся с небес». Местные жители неплохо справились с пониманием некоторых слов человеческого языка, но вот их наречие людям не давалось. Отличалось и устройство их общества: мужчины и женщины у них выглядели почти одинаково, а пары сходились или расходились по обоюдному согласию и без агрессии или насилия. Четкая иерархия внутри общины не наблюдалась, но значительную роль занимало уважение к старшим. Оружие у аборигенов отсутствовало как таковое, похоже, даже само понятие о нем не было близко этим существам. Отсюда и пошло их название, придуманное антропологом Индирой Окасио: «паксы» значит «мир».

У паксов была своя культура, пусть и весьма примитивная: в поселении важное место занимал амфитеатр, где происходили представления и спортивные соревнования. Письменность туземцев состояла из петроглифов и напоминала скорее инструмент для сохранения мифов, чем средство общения.

Однако, Монрой, хоть изначально и воспринял Енох и его жителей как настоящее пристанище для землян, был поражен совсем иными вещами: он увидел сверхъестественные силы аборигенов, и паксы по его мнению не заслуживал такого дара. Лидер людей подговаривал остальных, засеивая сомнения: что, если паксы перестанут подчиняться, что, если они притворяются мирными...

Доктор Окасио ясно понимала, что поручение изучать культуру и обычаи паксов было фикцией: Монроя интересовала лишь сила аборигенов. Никакие пробы и анализы не дали результатов, если это и технология, то для землян она выглядела магией, хотя сами аборигены использовали энергию лишь для своего удобства — она освещала их жилища, повышала урожайность и делала погоду более приятной.

Земляне не знали, что назревала аномальная буря, и жрецы племени собирались провести ритуал в своем Священном городе у огромного обелиска, что утихомирит природу — и истолковали все ровно наоборот. В глазах Монроя паксы подтвердили свою опасность, что немало обеспокоило доктора Окасио. Иной причины для нападения и не требовалось, как, впрочем, и причины для грядущего порабощения целого народа.

Как только была уничтожена электроника, лидер людей впал в ярость и потребовал от старейшин паксов, именуемых «ыруук отара» провести его к источнику их силы. Они не поняли или отказались — и были убиты на глазах своих соплеменников, для которых это было невозможным потрясением. Проходы к меньшим обелискам были закрыты. Простые паксы провели Монроя к Укету Атара, городу, что процветал многие века — до прибытия людей. Заняв дворец аборигенов, Монрой приказал разместить знамена со своим лицом, чтобы рабы, в которых в одночасье превратились паксы, знали, как выглядит их господин, даже если бы могли это забыть.

Как ни странно, среди людей Монроя все еще оставались именно люди, и многим произошедшее совершенно не понравилось. Да, безопасность была важна, но методы были чудовищны, и недовольные стремились высказать свое мнение Монрою лично — а он ответил, что только раз выслушать иные точки зрения на ситуацию. Конечно, это была ложь. Первого же вызвавшегося вернули к остальным избитым и в наручниках, после чего заставили зачитать список «сообщников», с которыми он собирался смещать командира. Новое имя — и солдаты выволакивали его обладателя наружу.

Даже попытки открытого признания авторитета Монроя не спасли тех, кто оказался среди имен «заговорщиков». Всех оказавшихся вне подозрения вывели следом, раздали винтовки и заставили расстрелять своих товарищей.

Настал черед указать паксам их место, посчитал Монрой. Люди стали выгонять паксов из домов, отправлять их на сельскохозяйственные работы или на починку поврежденного бурей, несмотря на то, что их телосложение не предполагало тяжелого физического труда. На площади появился огромный невольничий рынок, где нормой стало разлучение семей. Амфитеатр стал местом для гладиаторских боев. Паксы пытались сопротивляться как могли — отказывались работать или уходили в пустыню. Люди ловили их и увозили в неизвестном направлении — даже доктору Окасио угрожали оружием за попытку выследить конечный пункт.

Спустя три года от приземления «Каравеллы» грянула Великая буря, которую едва удалось пережить. Людей разрывало на куски, здания взмывали ввысь. Не один пакс пытался пробраться к обелискам, но всех их Монрой убил, твердо уверенный, что в происходящем виноваты аборигены. Гибель самих туземцев от аномальной силы не заставляла его задуматься.

Именно паксы назвали это Великой бурей — но, к ужасу Индиры, не «Последней». Планета начала меняться — посевы перестали всходить, долины становились пустынями, моря и озера пересыхали или приобретали новые формы — вода обращалась в огромные сферы-капли и взмывала ввысь, а те, что оставались, не давали пригодной для питься воды. И ничего из этого не умалило безумия лидера людей и его клики — последняя надежда доктора была на Николая Галяткина, но и он слишком доверял человеку, спасшему его жизнь.

После этого паксы бежали из города, и Николаю отдали приказ устроить показательную облаву. Доктор Окасио не знала ее итогов, пока кто-то не подбросил ей записку с координатами. Посреди пустыни она нашла огромную братскую могилу аборигенов — и это было лишь начало грядущих кошмарных перемен. Окасио осознала, что с нее довольно.

Индира не выдержала и выступила против Монроя и считала, что подобным же образом стоило поступить и Николаю. Монрой пригласил Окасио на обед для обсуждения их разногласий, и антрополог, понимая, что этот прием пищи будет последним, подготовила яд. Узурпатор пытался вызнать у нее все, что она успела узнать о паксах, но у доктора получилось незаметно подсыпать яд, и он даже сработал. С верными ей солдатами Окасио надеялась выдать паксам голову узурпатора, и тогда, может быть, они бы остановили дикарей, превратили бы их обратно в себе подобных.

Одного доктор Индира не учла — Монрой был настолько упрям, что не желал умирать. Он смог перебороть яд и вызвал охрану, перебившую подручных Окасио. Ей самой удалось бежать, но поимка и смерть были лишь вопросом времени. Индира искренне хотела, чтобы все ее записи нашел Галяткин, поскольку, по ее мнению, у него еще был шанс что-то исправить, восстановить планету. Она не жалела о попытке отравления, была рада, что ей повезло увидеть золотой век паксов.

Спустя несколько месяцев после облавы на паксов на охоте Монрой и Николай Галяткин подверглись нападению. Это были огромные, человекоподобные существа, хищные и агрессивные — но совершенно незнакомые. Николай отметил что-то едва уловимое и знакомое в облике, но Монрой даже не задумался о сути происходящего.

«Дикари» — прозвучал предсмертный крик по рации от мгновенно убитого таинственными нападавшими солдата. Взявшиеся из ниоткуда антропоморфные существа ростом и размахом плеч больше человека со сверхъестественными способностями заслуживали этого названия. Осознав всю их опасность, Монрой приказал построить форт, поручил Николаю вернуться в город (чему не порадовался второй помощник Монроя, Карузо) и решил отправлять разведчиков для выяснения места дислокации противника. Он считал, что это поможет уничтожить чудовищ одним ударом — и ошибся. Воспользовавшись песчаной бурей, дикари подкараулили конвой и уничтожили всех, кто его составлял, а следом отправились к форту и вырезали его. Еще не зная о произошедшем, узурпатор Еноха, как его теперь можно было называть, собирался разобраться с чудовищами самолично, возглавив колонну техники, которая направилась к обнаруженному убежищу тварей — Утаргак, пещере среди дюн. Отряд нес огромные потери по дороге, но все же достиг цели, и Монрой жаждал победить любой ценой.

Дикари, на первый взгляд казавшиеся неорганизованной беснующейся и жаждущей крови толпой, на самом деле таковыми не являлись. У их отрядов была специализация, а сами агрессивные существа образовывали подобия племен:

Почти одновременно с этим однажды ночью на «Каравеллу» к удивлению людей проникли три пакса. Двух из них поймали и сделали выговор, а третий исчез. Сразу после была обнаружена пропажа нескольких единиц оружия, а, значит, теперь аборигены были вооружены. С этого момента проход на корабль любому — человеку или паксу — был запрещен, а нарушителям грозила смерть.

Атаки на Священный город не пришлось ждать долго, и люди едва выстояли, оказавшись в осаде. У них получилось связаться с Монроем, но тот был в панике и бреду — бормотал что-то про каньон, огромный обелиск и ритуал, превративший паксов в этих существ. По мнению Николая, их лидер почти гордился, что якобы оказался прав, не видя и толики связи: все происходящее не было предсказанием, а являлось прямым следствием жестокости землян. Командир потребовал собрать всех оставшихся туземцев и убить, любым способом предотвратив и их превращение, а Монрой планировал вернуться и снять осаду.

Паксы, миролюбивые и любознательные, превращались в примитивных, но отлично приспособленных к борьбе существ. Возможно, они были такими когда-то, возможно, это их добровольная жертва, но все это происходило из-за человечества. Николай не знал, что делать — точнее, что сделать было бы правильнее, чем приказ Монроя сжечь лагеря паксов. В городе оставались сотни тысяч аборигенов, и каждый — потенциальный монстр...

Карузо перехватил инициативу и стал распоряжаться за Галяткина. Впрочем, последний был этому только рад, отправившись навстречу буре в пустыню.

После аномальной бури все больше паксов покидало город. По приказу Монроя Карузо схватил паксов, сковал их и заставил разбить лагеря. Почти вся площадь была под открытой, и аборигены буквально обгорали на солнце до багрового цвета, но даже в такой момент они по очереди уступали друг другу место в тени и старались дольше позволить там быть детям, и старикам. Несмотря на отсутствие попыток побега, люди обустроили несколько сторожевых вышек круглосуточного наблюдения. Солдаты кидали аборигенам черствый хлеб, пытаясь спровоцировать драку, но паксы делили куски так, чтобы всем досталось поровну, даже если это будет крошка.

Карузо начал претворять в жизнь новый план Монроя. Первую группу паксов вывели из лагеря к его окраинам. Аборигены были воодушевленными, не зная, что их ждет.

Из старых генераторов на окраине был выстроен крематорий, куда их и загнали. Туземцы не понимали, что происходит, не чувствовали газ, хоть некоторые и пытались заговорить с людьми. Сожжение произошло быстро и без проблем, больше сложностей заняла очистка помещения, ведь требовалось ждать, пока оно остынет. Смешав пепел с песком, Карузо отправил за следующей группой паксов.

Дело ли было в запахе или в том, что аборигены заметили: ранее ушедшие соплеменники не возвращаются, но они все поняли. Паксы не пытались сопротивляться, покорно заходя в камеру снова и снова. Карузо невероятно гордился, что они достигли скорости сжигания 4000 особей в час, а количество смен позволило выстроить график продолжительностью в 21 час. По его прикидкам полное уничтожение народа Еноха заняло бы 45 дней.

Монрой с отрядом вернулся так быстро, как мог, несмотря на поломку машин. Город был в осаде, и они бросились в бой. Несколько дней земляне противостояли дикарям, но провал был очевиден. И в этот момент на орбите засиял «Флорес».

Монрой с соратниками держались еще несколько дней, транслируя сигнал бедствия, но помощи не было. Возможно, все погибли, возможно, не смогли найти их поселение, и Монрой приказал отступать к «Каравелле», на которую дикари не могли проникнуть. Он надеялся, что вот-вот сюда явится кавалерия в лице ЗАК и обрушит возмездие на дикарей. До последнего Монрой не видел причинно-следственной связи, полагая, что именно паксы вызвали бури, и что превращение в дикарей — их изначальный план. Он не пытался вчитаться в глифы аборигенов, чтобы узнать, что «Аномалия» — не нечто новое для паксов, и на начальном этапе их истории она несла столько же бед для племен, сколько и для людей. В прошлом паксы нашли способ взаимодействия с энергией планеты, научились ее усмирять благодаря странным обелискам. Обелиски перекачивали энергию из атмосферы обратно в недра планеты, что позволило сделать обитание на Енохе комфортным — последствия старых бурь нейтрализовались, а новые не происходили. Паксы вернулись на поверхность, восстановили свою цивилизацию и жили в гармонии — до прилета «Каравеллы».

С момента закрытия корабля прошел год. «Флорес» оставался на орбите, но никаких помощи признаков ЗАК не наблюдалось, и Монрой недоумевал, что произошло. Все как в детстве — Монрой смотрел на ковчег в небе и ждал спасения. Но на этот раз он способен на что-то и не собирался сдаваться дикарям. По его мнению, вокруг него собрались одни слепцы, что ссорились из-за пустяков, что ничего бы не достигли и не выжили без него, и смели переживать о завтрашнем дне!

Монрой считал, что не стоило отказываться от паксов, но не за счет признания своих ошибок, а из-за их полезности. Узурпатор взял на корабль лишь самых верных людей, но в отличие от них, от твердо знал: запасов на всех не хватит. Монрой собирался ждать ответа от «Флорес» столько, сколько потребуется, и тратить ресурсы на всех он не планировал. Эрнандо предполагал, что сначала его верный помощник Карузо так или иначе изведет всех остальных, а затем Монрой пристрелит и его.

Буря, накрывшая Енох в день прилета «Флорес», никем не сдерживалась. Три года люди с «Каравеллы» смотрели с надеждой на застывшую в небе точку и посылали сигнал, не зная, что их действия уже уничтожили все возможности для спасения. Улицы Священного города паксов были завалены трупами его жителей, пустовали оскверненные храмы и дворец в полотнах военного диктатора, чудовища и дикари, скитались по площадям и закоулкам — словно Земля в последние дни до отлета «Флорес». Прибыв на Енох как колонисты, Монрой и его люди закончили рабовладельцами паксов, загнанными своими пленниками обратно на корабль, даже не осознавая, что именно их поступок привел к тому, что «Флорес» не пришла на помощь, а ее экипаж навсегда стал пленниками Аномалии.

Практически вся команда весь полет находилась в гибернации, кроме дежурной группы, которая посменно дежурила в специальной центрифуге с имитацией земного притяжения. Процесс путешествия к Еноху не проходил гладко. Первое происшествие случилось в 2117-м, когда у одного из инженеров случился нервный срыв. Мужчина забаррикадировался на мостике с похищенным пистолетом и кричал, что все находящиеся в капсулах — смертники. Охранникам пришлось его застрелить, но и он убил одного из отряда.

К счастью, система защиты корабля от внешних воздействий работала безупречно — за время полета были зафиксированы миллионы столкновений с мелкими объектами, но обшивка выдержала, а корабельные лазеры уничтожили все, что было большего размера. Однако, по итогу назвать корабль «целым» спустя 83 года в космосе было нельзя: многие системы отказали из-за радиации, и именно опасение, что они приведут к крушению, торопило с выбором времени и места для приземления разведывательного шаттла. Зонды оказались бесполезными из-за высокой степени ионизации атмосферы и не отправляли обратно данные.

В Январе 2159-го Первопроходцы отправились на поверхность, чтобы разыскать отправленные аппараты, подтвердить данные, проследить приземление первых капсул и модулей, среди которых был один из атомных двигателей «Флорес». Ковчег являлся чудом техники своего времени, ведь ни о каких дополнительных рейсах или пополнении запасов не могло быть речи — все необходимое встраивалось в корабль. Конструкция была полностью модульной, чтобы любой элемент мог быть изолирован, отсоединен и присоединен без ущерба для целостности.

Высадка прошла успешно — по крайней мере, Первопроходцам так казалось. Первые данные соответствовали полученным на Земле, однако предстояло еще найти направленные на поверхность зонды, что и стало поручением Протагониста с отрядом соратников, и один из аппаратов преподнес им неожиданное открытие: вместо направления сигнала вовне, он принимал некое послание. Несмотря на попытку Таннера отложить операцию, Максвелл настоял на продолжении исследования — справедливости ради, иного выбора у куратора Первопроходцев не было, механизм отмены не был предусмотрен на «Флорес» в принципе, и даже Эзра Захеди сомневался, стоит ли отправлять людей на верную смерть — если их расчеты были бы ошибочны. Единственными, кто оставался в неведении, были сами Первопроходцы, потому отряд направился вслед за странным сигналом — в лес. Когда земляне заметили, как надвигающаяся туча вспыхивает огненно-желтым и фиолетовым, а темная жижа под ногами нарушает законы гравитации, было уже поздно.

Последний зонд отправился проверять Протагонист — для всех надолго ставший погибшим Неизвестным Первопроходцем, что подтвердила Шира, слышавшая передаваемый звук через рацию. Сигнал поступал из-за пределов долины и начался раньше прибытия «Флорес», что невероятно и почти невозможно — и совершенно неважно посреди странной и смертельно опасной бури, буквально испепелявшей людей. Те из Первопроходцев, что не демонстрировали симптомов заражения, помогали своим товарищам выбраться из леса, но их ждали не медики, готовые оказать помощь, а вооруженная личная гвардия Максвелла, готовая убить любого, кто сопротивляется приказу об изоляции. Первый выстрел совершил сам сержант-майор, и его жертвой стал Джек Таннер, настаивавший на необходимости помощи его людям и остановке высадки...

Но в условиях невозможности выбора иного времени детали приземления никого не заинтересовали, высадка посчиталась успешной — как и доложил Максвелл, а гибель Первопроходцев посчиталась досадной, но естественной — в конце концов, именно для разведывания и обеспечивания безопасности они были нужны.

Когда буря — в прямом и переносном смысле — прошла, настало время разбираться, что делать с Первопроходцами. Зараженных участников экспедиции поместили в криокамеры, чтобы попытаться остановить распространение инфекции и спасти им жизнь, здоровых — арестовали и заперли в камерах до суда. Отряд обвини во всех бедах — вплоть до Аномалии.

Сара Таннер, дочь главы Первопроходцев, не раз пыталась очистить имя своего отряда, но такие «виноватые» были слишком удобны. Глава Службы безопасности ЗАК Серхио Акоста, который присутствовал при высадке, попытался помочь товарищам и предложил всем, кто готов подписать признание о виновности в провале первой высадки, место в ЗАК. Конечно, многие Первопроходцы отказались, и их участь была незавидна, все остальные выжившие — не более двух десятков — выполнили свою миссию и сгинули. Условно повезло лишь Шире, поскольку ее сочли «полезной», оправдали и даже выдали благодарность.

Якуб, который выжил в буре и избежал заражения, всеми силами пытался пробиться к своим товарищам в камерах, нор безуспешно, и окончательно разочаровавшийся в происходящем, воспользовался предложением ЗАК и стал механиком, покинув отряд. У Касуми Такеути и Якуба возникла симпатия, и они составили что-то вроде семьи, ожидавшей появление ребенка, и Якуб собирался выполнить свое обещание — никаких больше геройств и маленький домик вдали от беспорядков для них всех. Во время одной аномальной бури родилась девочка, которую назвали Чанной.

К чести ЗАК организация не собиралась оставлять инфицированных людей без внимания: ученые и медики, среди которых важное место занимал доктор Нейтан Скерлок, сразу же занялись исследованием произошедшего.

Прямой контакт с этой обнаруженной черной, способной к перемещению жижей, вызывал мгновенное заражение. Болезнь развивалась молниеносно — сначала начиналась кровавая рвота, а затем происходил отказ внутренних органов. На финальной стадии все ткани организма разжижались. Позже грибок эволюционировал, стал агрессивнее и лишился необходимости в контакте — заражение происходило при попадании спор в дыхательные пути. Единственный плюс сложившейся ситуации — эта зараза распространялась только в лесу.

«Объектом №1» для исследований стал Первопроходец Скарстедт Магнус, первый заразившийся при высадке. В криостазисе состояние «нулевого пациента» было стабильным, и ученые собирались провести тесты. Несмотря на защитные меры и защитный костюм, медсестра Анна Куликовски сразу же после взятия образцов начала испытывать симптомы заражения. Никаких действий к реанимации не предпринималось, тело медсестры сожгли для предотвращения дальнейшего распространения бактерии. По новому предположению доктора Дианны Акинбойе, свинцовое покрытие к костюму должно было оградить от заразы. Итог оказался предсказуем: следующей кремировали именно ее, после чего желающих продолжать практически не осталось — кроме Скерлока. Понимая всю опасность и принимая вероятность того, что новый эксперимент закончится его гибелью, доктор не отказался от исследования.

Первая версия противогрибковой сыворотки оказалась неудачной, и это привело к гибели Магнуса. Аномальная буря уничтожила почти все оборудование, и наиболее перспективные капсулы решили переместить в другое место, именуемое «Б2», где предполагалось, что обшивка челнока защитит от воздействия энергии Еноха. А вот что защитит ученых от мятежников, Скерлок не знал.

В этот момент изучение уже перешло в следующая, более пугающую фазу — фазу созревания: грибку давали возможность полностью развиться в капсуле с Первопроходцем с согласования ЗАК. Те объекты, что не продемонстрировали положительной динамики, перевозке не подверглись. Скерлок полагал, что главная беда его коллег в использовании и оглядке на знания о грибах, полученных с Земли. Гипотеза, которую он разработал, заключается в том, что, пусть грибок и убивает огромное число тех, кто приходит в лес, внутри системы он симбиотически сосуществует с не меньшим числом животных. Если человек «покажется» ему таковым, то заражения не произойдет.

К сожалению или счастью последние опыты происходили в очень неспокойной обстановке назревающего или происходящего бунта. Скерлок осознавал необходимость эвакуироваться — взрывы и выстрелы звучали буквально за стеной. Как и не считал это приемлемыми способами выказать неудовольствие: погром ничего не решит, а рабочий класс подлежит отсеву ради того, чтобы ученые продолжали исследование. Из долины, где обосновалась колония лишь один выход — через лес, а, значит, чтобы не застрять в нескончаемых сражениях за остатки еды, нужна вакцина. Единственное, о чем Скерлок сожалеет — это то, что он не может взять с собой иссушенное тело «нулевого пациента».

Основание колонии началось с выбора места, и, исходя из снимков с орбиты, была обнаружена идеальная долина, на вид плодородная, с источником воды в виде реки, а горы и лес обеспечили бы ресурсами и естественной защитой. Там должен был быть заложен Первый город - новая родина человечества.

Все капсулы колонистов успешно приземлились, но вот часть грузовых осталась на «Флорес». По первому времени на это никто не обратил внимания — в основном своем там были архивы и дополнительные ресурсы на крайний случай. Если бы таковой наступил, у высшего руководства была бы возможность спустить капсулы, используя Аппараты спутниковой связи — особые приборы, занимающиеся шифрованием и дешифрованием сигнала, получаемого или отправляемого к «Флорес», первостепенной целью которых было создание орбитальных снимков, сбор данных о звездах и межпланетная связь — было бы с кем связываться.

Строительство нового мира не могло начаться без основных материалов — стали и бетона, которые требовались для организации инфраструктуры. Заводы привезти с собой было невозможно, их нужно было построить заново на Енохе, потому люди ограничились необходимым минимумом, самым современным из возможного — компактными индукционными плавильнями, станками ЧПУ и ЗD-принтерами лазерного спекания металлов, автоматизированным сборщиком и управляемым компьютером прессом.

Строительные ЗD-принтеры, доставленные на Енох на корабле, вносили неоценимый вклад в создание колонии. Они позволяли печатать как самые мелкие детали для приборов, так и целые дома — и делали это намного быстрее, чем возведение их привычными методами. Согласно статье «Новая жизнь на новой планете» дом площадью 120 квадратных метров создавался меньше, чем за сутки. За минимальную плату перед полетом ЗАК собирал заявки на индивидуальные планы, в которых можно было реализовать огромные окна, камины и все остальное, что было угодно отдельному колонизатору, а по прибытию дом уже был готов к печати.

Металл — а именно мега-мю-металл — суперсплав для защиты электроники от физического и электромагнитного воздействия, который спасал «Флорес» от солнечной радиации, в последующем извлекался из капсул и двигателя. За первый год планировалось переработать 90% капсул — как в материал, так и в трубы, проводку и мебель.

В основном сначала конструировались буровые установки и экскаваторы, которые позволяли извлекать местную руду и производить сплавы. К сожалению, они сильно отставали в характеристиках от чистого мега-мю-металла, но добыть еще привезенного с Земли ресурса было просто неоткуда. С цементом было проще — все необходимое уже находилось в долине.

Энергия для Первого города забиралась из концентратора, который был подключен к солнечным, ветряным, приливным и атомным источникам. Излишки направляли в резервный блок накопителей и батарей. Получаемую из возобновляемых источников часть планировалось удвоить перед выводом основного процента населения из криосна. Такой функционал помог снизить зависимость от атомного ядра двигателя «Флорес», который должно было остановиться в течение года — ученые желали, чтобы их намерение извлечь уроки из всех катастроф с реакторами на Земле не осталось лишь на словах.

Согласно записям Профессора Д.Д. Карпински, датированным 2159-м годом, вода забиралась из реки, протекающей через очистные сооружения колонии. Химический завод производил большое количество удобрений для сельского хозяйства, а также взрывчатки для бурения породы. До первого урожая питание осуществлялось привезенными пайками, а также насекомыми. «Флорес» доставил несколько килограммов яиц различных видов кузнечиков и термитов, что вкупе с низкими требованиями к условиям разведения и коротким жизненным циклом позволило быстро наладить производство высокобелковой пищи. Кормили термитов отходами сельского хозяйства, взрослых особей термически обрабатывали, перемалывали в муку и добавляли к пайкам.

В это же время ученые распахали и автоматизировали уход за полями, параллельно изучая флору, фауну и патогены на предмет пользы и вреда.

Следующим вопросом после пищи было производство текстиля. Изначально предполагалось, что в обиходе колонии будут как натуральные, так и синтетические ткани. Увы, выращивание растений вызвало значительные сложности, и от натурального полотна пришлось отказаться.Первая синтетика получалась из побочных продуктов от нефтепереработки, и их было более чем достаточно.Тысячи людей вышли из криостазиса в специальных костюмах, не созданных ни для жизни, ни, тем паче, для работы — колонии требовались наборы одежды для каждого из них.

Президент Бруно Нюберг был рядом с теми, кого выводили из криосна, следил за их реакцией, наблюдал, как семьи, не видевшиеся годами, снова были вместе. Все это меркло по сравнению с тем, какие эмоции вызывали дети, родившиеся на Енохе. Им всем невероятно повезло, думал Нюберг, ведь они не видели того, что творилось на Земле. Он считал, что загрязненная среда, нескончаемые войны, властные идеологии, страх и полная безнадежность будут для них строчками в учебниках. Президент, успешно руководивший полетом до Еноха, делал все возможное, чтобы основание колонии прошло по плану и не собирался опускать руки, осознавая, что это лишь начало. Нюберг не просто старался казаться, а был близок к простым людям, никогда не опасаясь выйти в город без охраны, выслушать мнение жителей и их беды, а затем без демагогии решить выявленные проблемы. У ЗАК был четкий план на несколько недель вперед, что и в каком порядке нужно реализовывать, и, пусть с некоторыми ожидаемыми сложностями, они старались его придерживаться, пока не случилась буря, подобная той, что настигла Первопроходцев.

Хроники того времени почти полностью основаны на том, что передавалось устно — не было времени вести записи, а те, кто до этого подобным занимался, погибли. Что-то оказалось преувеличенным, что-то — преуменьшенным. Известно, что первым пропало продовольствие — вода стала малодоступна, почва наполнилась ядовитыми веществами, растительность погибла. Механизмы с электронными элементами вышли из строя, медицинские и исследовательские приборы также перестали работать, данные на серверах потеряны. Электроэнергия пропала — солнечные батареи и турбины стали неуправляемыми, а реактор «Флорес» оказался поврежденным и мог взорваться в любой момент. Солнечная башня, некогда основной центр выработки солнечной энергии была уничтожена сжегшей панели Аномалией, и даже попытки выяснить, обратимо ли произошедшее, привели к многочисленным травмам от сбоящих электроприборов у Департамента энергии и промышленности. Но самое страшное: начали спешно отключаться криокамеры с сотнями тысяч людей.

Это был тот самый «крайний случай», для которого создавались Аппараты спутниковой связи, однако, их сигнал стал нестабильным и полным помех, а все попытки ими воспользоваться выводили приборы из строя. Стало очевидно: контейнер, изготовленный для каждого аппарата из мю-металла, защищал его от воздействия аномальных бурь — если его никто не вскрывал, и на корпусе нет трещин. Достаточно хотя бы одного экземпляра, чтобы связаться с «Флорес», но непременно нужно применить его вне зоны Аномалии, а до тех пор капсулы с запасными материалами для ЗД-принтеров, семенами растений, резервными копиями данных и центральными процессорами остались на орбите.Как только стало ясно, что мю-металл защищает от бури, люди пожалели о тоннах материала, направленного на переработку. Знай ученые наперед, можно было бы соорудить даже купол для города.

Аномальная буря поставила Бруно перед сложным выбором: вывести из криосна в неготовый их принять мир четыреста тысяч человек или оставить их умирать внутри. Президент поддержал юную Ширу Гутман и разрешил начать пробуждение колонистов. Персонал, занимающийся этим, работал на износ, человеческих рук не хватало — как и мест для проживания и условий для пробудившихся колонистов. Кто-то считал, что именно это привело к войне в будущем, а кто-то — что стало поворотной точкой для самого президента.

Попытки похоронить сотни и тысячи погибших достойно привели к гниению трупов и нападениям падальщиков, которые не ограничивались телами, а также пожирали остатки запасов. Решение соорудить братские могилы ничему не помогло: животные уже поняли, где можно пировать.

Иллюзия цивилизации пропала сразу же с прекращением электроснабжения. По архивным записям, все жители понемногу начали сходить с ума — без привычных, специально привезенных вещей, без фотографий, без музыки. Без электронных платежей начало сбоить распределение пищи. Кто-то пустил слух, что зарядить приборы можно у источника — то есть, у электрической станции, куда потянулись сотни Первых граждан, но, когда все поняли, что это не так, помещения разгромили. Перед колонистами встала задача как можно скорее заменить всю электронику на механические аналоги, потому, что рано или поздно Аномалия уничтожит все иные приборы.

Затем грянула Вторая буря, накрывшая Первый город. Тысячи людей погибли, оставшиеся были вынуждены выживать, сражаться за еду и не попасть под удар образовавшихся банд. Пока ЗАК пытались подавить бунты, часть жителей организовывала группировки и целенаправленно грабила склады с медикаментами и продовольствием, после чего отправляла часть добычи на черный рынок — именно так Хавьер Домингес «неожиданно» обнаружил себя владельцем огромного запаса таблеток с йодом от радиации, и решил реализовать их среди непросвещённых граждан как лекарство от влияния Аномалии. Те самые торговцы оружием Крейтоны, что получили место на корабле, стали требовать свободного ношения оружия, что привело к одному из первых вспыхнувших бунтов на границе Первого города: ЗАК выдал постановление на обыск домов Крейтонов с целью обнаружить незаконно хранимые экземпляры, украденные из армейского арсенала. В этот момент правительство задумалось об идее перебраться в ущелье, отчего все те, кто ожидал жилья еще в Первом городе и населял трущобы вокруг, не понимали, что их ждет несмотря на заверение властей.

Нашлись и те, кто посчитал себя «счастливчиками», оказавшимися внутри стен города, осознал свой статус и начал защищать его со всей яростью. Неравнодушные «добрые граждане» заметили, что по ночам люди из трущоб проникали в город по стенам, после чего стали караулить несчастных, ловить и сажать в клетки. Драгомир Попович был среди этих крайне ответственных людей, но скоро просто хватать сограждан ему наскучило, и он раздобыл снайперскую винтовку, превратив город в свое стрельбище. Представители ЗАК не стали с этим мириться и арестовали самоуправленца, впоследствии не позволив ему отправиться с ними в ущелье. Восприняв это личным предательством, Попович начал мстить и успел убить двух солдат ЗАК, прежде чем угроза жизни заставила его бежать и примкнуть к бунтовщикам.

Взрыв двигателя «Флорес» не заставил себя долго ждать и привел к гибели огромного числа людей, включая и тех, кто остался без источника пригодной для питья воды — и тех самых запасов йода, которые давно закончились. Индустриальная зона превратилась в Зону обломков. Департамент промышленности досконально не знал, что именно привело к отключению энергоснабжения, так как для проверки журнала диагностики требовалось то же электричество. На случай внезапной остановки у двигателя были резервные дизельные генераторы, но они не сработали по неясной причине, потому охладитель не поступил к контуру ядра, из-за чего повисла угроза расплавления. Предполагалось, что даже самый благоприятный вариант развития событий приведет к тому, что вся восточная часть Первого города станет непригодна для жизни, а радиация будет продолжать распространяться за счет ветра и дождей. В противном случае пора было готовить бетонный саркофаг и экстренную консервацию.

Местная фауна мутировала, становясь более агрессивной и матерой, и перешла в нападение на землян. У ЗАК не было сил и на борьбу с дикими тварями, и на подавление бунтов, и они — а, точнее, маршал Алистер Каллен лично — решили закрыть ворота в Первый город. Сначала правительство ввело комендантский час, организовало контрольно-пропускные пункты и организовывало патрули, что поддерживали порядок вне стен и раздавали пайки, но вскоре из-за злобы революционной группы, самоназванной «Изгнанниками» эта инициатива прекратилась. ЗАК присвоило бунтовщикам прозвище «мятежники».

Изгнанники сразу же перешли к нападениям. Несмотря на численный перевес, они начинали как плохо организованные, постоянно конфликтующие группы и не имели и шанса против хорошо вооруженных и дисциплинированных отрядов ЗАК. Чем больше было бурь, тем чаше они требовали предоставление убежищ, и это перерастало в повсеместные вооруженные конфликты с отрядами правительства. Тем не менее руководители понимали, что проще не сражаться с Изгнанниками под стенами, а спрятаться от них — и от бурь — за новыми, и решили окончательно перебраться в строящийся Город-в-Ущелье.

Это был второй сложный выбор для Нюберга — переместиться ли в Город-в-Ущелье с небольшой частью избранных и оставить остальных в хаосе и насилии. В этот момент президент уже не сомневался: попытка спасти как можно больше людей может стоить ему гибели всех. Мятеж перерастал в войну, и это укрепило хладнокровие и прагматизм Нюберга. Ресурсы больше не тратились на содержание пленных; те, кто все-таки попадался, быстро умирали под пытками, претензии наказывались, советы — игнорировались, несогласные были казнены или принесли присягу о беспрекословной верности, любое оружие и методы были допустимы на поле боя — прежний Бруно Нюберг счел бы все происходящее недопустимым.

Казалось, мятежники вот-вот рассыпятся, когда среди них объявился лидер, объединивший разрозненные отряды и, по слухам, обладавший нечеловеческими силами — потом таких Алиумами. Он возглавлял нападения и повел толпу Изгнанников на Первый город. Предполагалось, что ворота открыли изнутри — и это был Хань «Ганнибал» Чжао, сын обезумевшего и покончившего с собой после уничтожения всей электроники криптомагната. Резня была чудовищной, все представители ЗАК, кто не успел убежать, были жестоко убиты, а город — захвачен. Изгнанники объявили войну правительству.

К августу 2160-го года среди мятежников было все больше и больше людей со сверхспособностями, что могло переломить ход войны. ЗАК не хотел мириться с этой угрозой, попытавшись безуспешно устранить некоторых лидеров Изгнанников, и затем решил попробовать заключить мирный договор. В качестве жеста доброй воли лидерам мятежников было разрешено прибыть в Город-в-ущелье для встречи с президентом Бруно Нюрбергом. В этот, последний раз Нюберг снова поверил Шире — и решил организовать обсуждение перемирия.

В составе делегации прятался Первый Алиум и за пару секунд он убил президента и всю верхушку ЗАК, а заодно и уничтожил почти все оставшиеся Аппараты спутниковой связи, после чего начался полномасштабный штурм города. Если бы себя не проявил Сет, до того момента скрывавший свои сверхспособности, ЗАК перестал бы существовать в тот же день. Его мощи хватило, чтобы в одиночку разбить напавших. Он стал первым человеком со сверхспособностями, кто сражался за ЗАК, а после у правительства стали появляться и другие, но о паритете и речи не шло. Обычный инженер, Шира Гутман, лишившаяся глаза при нападении мятежников, неожиданно для всех осталась старшей по званию и стала грандмаршалом.

Произошедший катаклизм подтолкнул несколько групп ученых сосредоточится на поиске способа предсказания бурь. Рабочей гипотезой являлось то, что хаотичный характер Аномалии не позволял предсказать ее начало раньше, чем за пару минут, что, конечно, недостаточно для эвакуации. Следующей целью стала разработка инфраструктур для повышения шансов на выживание и защиты. Был создан план расположения бункеров по всей территории. Их строительство замедлялось тем, что часть цепи производства была нарушена Аномалией. К счастью, основные узлы цементного завода были не электронными, и производство материала продолжалось. Один из колонистов, бывший аудиофилом, предложил использовать вакуумные лампы вместо транзисторов, и первые испытания были многообещающими. Да, сложные приборы из них не собрать, но радиосвязь и системы управления могут быть восстановлены.

Параллельно чрезвычайно значимо было найти лекарство от грибка. Ученые постепенно выяснили, что ни один способ изоляции тела не мешает спорам проникнуть внутрь — они были микроскопического размера. Как позже выяснит Авраам Захеди, грибок не в полной мере гриб. Это существо, игнорирующее физические законы и очевидно питающееся энергией Еноха — возможно, потому так называемые Алиумы им не воспринимаются как агрессоры. Каждая крупица информации была важна, а единственным способом ее добычи оставались немногочисленные замороженные Первопроходцы. Скоро ЗАК, доктор Эзра Захеди и научные работники осознали, что без экспедиций в злополучный лес им не обойтись — ведь еще нужно было отследить сигнал. Первый, снабженный всеми средствами защиты из возможных — гермокостюмом, шлемами и портативными кислородными баллонами с запасом воздуха на 36 часов, отряд так и не вернулся. Впрочем, как и шесть последующих. Участница четвертой экспедиции, доктор Жаклин Фреско, понимала, что шансов у них почти нет — в распоряжении ученых отсутствовали карты, как и знания о протяженности леса, они могли лишь идти по следам трех предыдущих отрядов и верить, что все они нашли безопасное убежище, а не погибли в лесу. Единственными точными данными было знание, что безопасного прохода нет, и те, кто считал, что их обманывает руководство, убедились в этом самолично.

В последнюю вылазку отправился сам Нейтан Скерлок. Это было его осознанное решение: Скерлок собрал весь возможный материал и, вплотную подобравшись к открытию, направился в лес, чтобы проверить эффективность своего лечения. Как и ожидал ЗАК, ученый не вернулся, потому его посчитали погибшим — что было весьма далеко от истины.

Третьим важным направлением все еще оставалось исследование аллиумов. Бруно Нюберг отдал приказ в 2159-м году организовать в Орлиных пиках, получивших свое название за сотни гнезд, столь напоминающих земные вариации, научный комплекс, быстро превратившийся из-за малого числа оставшихся ученых в форт, куда по некоему секретному проекту отправился доктор Александр Ростропович. План по постройке заставы встретил ожесточенное сопротивление фауны и природных условий, но башня для отслеживания сигнала все-таки вознеслась в высь холодного голубого неба. В отличие от тех, кому промерзающие бункеры слишком напоминали траншеи, Ростропович был рад покинуть мир политики и буквально спуститься в холодное подземелье — ради исследований в собственной лаборатории.

Без огласки задача доктора была изменена: после тайного донесения о переживших бурю, получивших сверхъестественные силы, ЗАК захотели изучить феномен и использовать таких солдат для подавления мятежников. Для поддержки в лабораторию был направлен Эйден Маккейн, который за время службы там успел превратиться из весельчака в реалиста и прагматика. Ростропович не без моральных терзаний использовал пленных и заключенных, привязывая их к импровизированным громоотводам и оставлял на милость бури или помещая их в оставшиеся после нее аномальные искажения, чтобы наблюдать за Изменением, если оно произойдет. Это совсем не понравилось правительству, но не из-за бесчеловечности, а из-за собственных планов: они собирались произвести обмен мятежников на своих пленных. ЗАК перестал направлять финансирование и потребовал от ученого закрыть проект, но тот отказался — и никто не рискнул придти и лично привести процедуру. Впрочем, если бы кто-то и рискнул, то лишь пополнил бы ряды подопытных.

Именно здесь, в лаборатории Орлиных пиков, появилось название «Алиумы», и сколь иронично, что именно Первый Алиум положил конец правительству ЗАК. Новый грандмаршал приказала остановить все проекты, и Ростропович был в ярости. В отличие от Монроя доктор совсем не хотел такие силы себе, он хотел их уничтожить и был уверен, что поступает правильно.

Следующим этапом исследования Ростроповича стал опыт на себе, хоть он и считал это страшной ошибкой. Как итог, ученый обрел силу Алиума, но понимания природы явления у него не появилось, и он оказался в ситуации, когда не способен себя контролировать, а рассудок все более и более предает его. Цель с обнаружением сути «биологического оружия» сменилась на «выведение инфекции» из собственного тела.

По мнению Ростроповича теперь нужно было проводить эксперименты — много и без отлагательств, чем он и занялся. Венцом опытов стал Подопытный №6, первый, кто пережил воздействие Аномалией, ставший отличным кандидатом для изучения — так полагал доктор сначала. Увы, образец не оправдал надежд доктора: ненависть оного к Алхимику разрушила стабильность состояния после трансформации, и произошедшее Изменение не получилось обратить — а ведь именно обращение уже произошедших мутаций было целью Алхимика. Предположительно, Подопытный №6 сам хотел пройти путь метаморфоз до конца, что утверждало теорию о возможности контролировать трансформацию силой воли.

В процессе поимки нового подопытного мятежника, доктор сделал подтверждающее открытие: голова заговорившего с ним солдата ЗАК буквально взорвалась, стоило Алхимику в приступе ярости пожелать этого. Теория нуждалась в подтверждении, и Ростропович подкараулил еще двух солдат, после чего волевым усилием вскипятил их кровь и прикончил несчастных. Так доктор решил, что не стоит в экспериментах ограничиваться только мятежниками и ошибочно предположил, что оружием против Алиумов является он сам.

Алхимик отдался ярости и желанию убивать ради исследования. Подопытный №6 сбежал, и из-за того, что доктор потерял бдительность, он не имел ни малейшего понятия, где его эксперимент, и на что он теперь способен.

Аномалия — хаотическая энергия Еноха, существующая вразрез с законами привычной физики, очень отдаленно и упрощенно допускающая сравнение с погодой, и получившая свое название от непонимания колонистов ее сути и законов существования. Ее можно предсказывать с некоторой долей отклонения за небольшой срок, обычно достаточный едва на то, чтобы спрятаться под землей. Трагичным фактом остается то, что подобное явление никак не было заметно при выборе планеты для переселения и, по мнению части ученых, появилось за время пути колонистов до Еноха.

Аномалия способна образовывать «карманы» пространства, где физика, гравитация или даже время работают иначе, но наибольший вред она принесла не прямым разрушением и уничтожением, а косвенным — своим полем энергия уничтожила все сведения на жестких дисках, а затем привела к отказу электроники, как следствие — массовому открытию криокамер или их сбою. Первое столкновение с Аномалией произошло в день высадки Первопроходцев, теперь же для колонистов с «Флорес» это — суровая реальность.

Согласно запискам доктора Захеди, у явления существует три фазы:

Исходя из выдержки из отчета для Совета ЗАК, практическим путем было выяснено, что электрические устройства (именно механические объекты, потребляющие электроэнергию, превращающие ее в движение, тепло или свет) оказались устойчивы к колебаниям мощности. Электроника, превращающая электроэнергию в более сложные формы типа звука, видео и информации, продемонстрировала уязвимость к колебаниям. Все из-за предполагаемого запуска случайных ЭМИ-импульсов Аномалией из атмосферы Еноха, что приводило к спонтанным перегрузкам и перегреву.

Доктор Авраам Захеди выяснил: последствия и одновременно спутники аномалии, искажения, крайне многообразны, загадочны и опасны в частности потому, что остаются после бури на том же месте в течение нескольких месяцев, а то и лет.

Бури своими движениями напоминают земные циклоны, но в отличие от них, с каждым годом усиливаются. Возможно, предела у возрастания их силы нет, а из-за отсутствия каких-либо спутников, предсказать перемещение совершенно невозможно. Единственный рабочий способ — ориентироваться на подвешенные металлические объекты, которые начинают позвякивать при приближении электромагнитного фронта... но всегда позже необходимого. Место и причина возникновения каждой бури является тайной, но Захеди предполагал ее сходство с полем Хиггса — то есть, что Аномалия пронизывает всю материю, но с более разрушительными последствиями.

Алиумы — люди, превратившиеся в чрезвычайно мощных существ, чьи возможности «могут серьезно влиять на ход сражений». Предположительно шанс на выживание в аномальной буре и превращение в Алиума составляет 0,003%.

Силы Алиумов неразрывно связаны с Аномалией, хоть и неясно, каким образом. Они также подвержены влияниям бурь, но в гораздо меньшей степени, чем простые смертные, а в дополнение обладают поразительными сверхъестественными силами, способны исцеляться от тяжелейших ран и почти неубиваемы. Влияние превращения на разум очевидно, но не до конца исследовано — «многие из них ведут себя эксцентрично и иррационально, словно сумасшедшие», все положительные черты характера у такого человека со временем исчезают, а негативные, наоборот, набирают силу.

Существует две точки зрения: либо на мозг, как и на тело, влияют мутации, связанные с Аномалией, или к психическим изменениям приводит новоприобретенная мощь. Алиумы быстро теряют все личные связи, отдаляются от общества и становятся отшельниками. Неизвестно, «результат это процесса превращения или следствие того, что все бывшие друзья Алиумов до смерти их боятся». В любом из случаев, люди считают, что без «умеренных» Алиумов — как Сет — которые поддерживают шаткое равновесие, все остальные не оставят камня на камне от самого существования человечества.

Номинально всех затронутых Аномалией можно разделить на два больших вида — условно «истинные» Алиумы и люди с алиумными способностями. Разница между ними и простыми людьми может быть представлена на основе сравнения: обычный человек по уровню силы и угрозы стоит на низшей ступени, являясь безоружным и беспомощным по своей сути: следом идут люди с алиумными способностями, равноценные вооруженному гранатометом или ракетометом бойцу; Алиумы же снабжены портативной ядерной боеголовкой.

Крах идеи колонизации и единого государства был результатом в той же мере воздействия стихии, Аномалии, в которой и появления таких существ, как Алиумы. Среди них можно отметить наиболее важных для истории личностей:

Как это нередко бывает, в критических ситуациях обострились старые обиды: часть Индустриальной зоны отказалась признавать Ширу в качестве лидера, и раскол, намечавшийся еще до произошедшей бойни и гибели правительства, усилился. Инженер отлично понимала всю сложность своего положения после бойни, что устроил Первый Алиум: часть выживших следовала за харизматичным лидером, которым являлся Нюберг, часть помнила, как она дала показания против Максвелла в защиту Первопроходцев, и никто не был готов видеть «девчонку, которую не следовало пускать на корабль» во главе правительства. Настолько не готов, что сразу после решения в кабинет Ширы ворвались вооруженные люди и попытались ее арестовать, и если бы не Якуб и Эйден Маккейн, непривычная к насилию и агрессии на тот момент Шира сдалась бы.

Товарищи этого не позволили: выбив у заговорщиков оружие, Якуб и Маккейн убили предателей. С содроганием Гутман приказала вынести тела на площадь, чтобы их участь видели все. Сожаления о том дне преследуют Ширу постоянно, и она не раз задавалась вопросом, будь она смелее, опытнее или менее уступчивее, могла ли история пойти иначе? Но Гутман знает ответ: нет, лучше бы не было. Со всеми своими знаниями, с пониманием ситуации она бы убила всех мятежников еще в криосне.

Шира вот уже 30 лет старается держать Город-в-Ущелье под полным контролем, ведь это — последний оплот подобия человеческой цивилизации, но с учетом невероятной ограниченности ресурсов, ей это непросто дается, и она подозревает, что такими темпами скоро поддерживать дисциплину и порядок будет не для кого.

Важныйм помощником Ширы стал Эйден Маккейн, известный ныне как проверенный командир маршала Гутман, прагматик и непревзойденный боевой тактик. Когда-то он был оптимистом и близким другом Якуба и Ширы, с которой, кажется, все почти зашло дальше дружбы — до службы в Орлиных пиках над некой сверхсекретной программой по созданию оружия. Его перестало интересовать спасение человечества, лишь скорейшая победа в этой войне. Если обратиться к тому, что за ужасы происходили в лабораториях, и какое оружие оттуда вышло, такие изменения в характере перестали бы удивлять.

В научной сфере главным и последним специалистом у ЗАК остался доктор Авраам Захеди — верный сын своего отца, самый известный ученый на Енохе, десятилетиями изучающий загадочный сигнал, хотя некоторые сомневаются, не вело ли его стремление не помереть в окопе вместо страсти к исследованию. На Земле мать прививала Захеди-младшему ощущение принадлежности к чему-то большему, приговаривая «Мы не одни, Авраам». Она была ученой, занимавшейся поисками внеземных разумов — даже когда Земля гибла, а саму женщину убивала болезнь. Стоило утвердить Енох новой целью, и она стала искать на снимках следы цивилизации и там. Эзра терпел это со снисходительностью настоящего «серьезного» ученого, и Авраама это обижало. Но когда здесь, на Енохе, он рос в условиях бесконечной войны, то начал понимать отца. Поиск инопланетного разума не помог бы справиться с Аномалией, с мятежниками или более бытовыми проблемами, а прикладные исследования Эзры Захеди хоть как-то работали.

Доктор Захеди обучил сына всему, что знал, и они вместе решили следовать за сигналом, что передавался откуда-то по планете, снаряжали экспедиции, но задача все не завершалась успехом. В одной из миссий пропал и сам Эзра. Среди записей отца Авраам нашел упоминание о некоем защищенном приборе связи в руинах Первого города, способном отправить сигнал на «Флорес» и спустить капсулы снабжения. Авраам выбрал для себя понятную и самую по его мнению важную цель — даже без знания частоты найти источник таинственного сигнала, что третье десятилетие транслируется сквозь леса Еноха, и оттуда с помощью аппарата связаться с ковчегом.

Охраной главного ученого ЗАК занимается отдельный человек — Джейн Кольм, снайпер 1-го класса. Джейн верно служит Шире, а должность и оружие она получила за то, что смогла с расстояния сбить шлем с капитана мятежников без всякого специального снаряжения. История выглядела бы более помпезно, если бы у Джейн не было причины к такой скрупулезности: брат девушки выбрал сторону Изгнанников, и каждый раз, целясь во врага, она боится заметить похожее лицо или хотя бы цвет волос. Кольм во всем поддерживает ученого и сопровождает его на миссиях.

В основном своем в городе существует привычная земная система распределения — военные и рабочие получают необходимые им ресурсы, пищу и одежду за свою службу. При этом Город-в-Ущелье может похвастаться наличием подобия рынка — пусть крайне небольшого, но по большей части независимого от правительства. ЗАК обеспечивает своих подопечных обмундированием, но торговцы готовы продать бойцам что-то получше, если у них есть средства. Оборот оружия и брони не запрещен, но для контроля над гипотетическими бунтами он под пристальным контролем ЗАК.

Не упрощает задачи Гутман и грызущие поседение изнутри Гончие, преступная группировка, не гнушающаяся никакими преступлениями и проворачивающая их преимущественно на нижних уровнях, не патрулируемых ЗАК. Как таковая, банда, состоящая тогда из подростков, начала зарождаться еще при Нюберге, который назвал преступников «стаей бешеных гончих и дворняг», и осуждаемые с гордостью стали носить это звание. Изначальное снисхождение к группировке при падении влияния ЗАК дало кошмарные плоды.

Со временем к власти в банде пришел Брехун, стремящийся подмять под себя рынок Города-в-Ущелье, для создания своего подпольного картеля.

Главарь банды недолго подбирал методы воздействия на население и руководствовался тотальным запугиванием. Его прозвища «главный палач и живодер» должны были оправдывать свое наличие действиями, и Брехун не гнушался похищением и убийством торговцев, чтобы поспособствовать достижению своей цели. Даже в своих рядах Гончие были беспощадны: еду выдают лишь тем, кто ходит на дело, на которое уже, в свою очередь, не пойдешь без оружия. В противном случае — питайся подножным кормом, норовящим убежать или уползти, пока не добудешь себе новый ствол.

Торговцы не собирались мирно сносить нападки Гончих и были настроены весьма решительно. Увы, настрой их никак не совпадал с возможностями напасть в ответ на преступную группировку без поддержки. Глава банды отлично осознал и признал, что не способен тягаться с ЗАК, но ему и не требовалось — он пользовался тем, что организованные военные сдерживали мятежников, и строил собственное «королевство-в-королевстве» за спинами гражданских.

Необычным местом в Городе-в-Ущелье является музей диковинок с Земли мадам Бовуар. Каждому колонисту при посадке на «Флорес» было разрешено взять по коробке личным вещей, которые потом стремительно потеряли свою ценность для большинства людей — но только не для мадам Бовуар. Женщина считает регресс цивилизации ужасающим. Пусть кто-то назовет «хламом» ее коллекцию, но музей — свидетельство того, кем люди были раньше, и его хозяйка надеется, что он зародит у кого-то идею возможности, способности быть чем-то большим.

Бовуар пытается принести пользу согражданам: ЗАК обучает молодежь полезному — ведению позиционного боя, выживанию в тяжелых условиях, стрельбе, тактике, стратегии. Никакого образования не предполагается, умение читать и писать в основном своем есть лишь у тех, кто научился этому на Земле, потому мадам Бовуар обучает детей основам математики и грамотности, сдабривая все науки историями о далекой голубой планете.

На юге от Города-в-Ущелье высятся ледяные Орлиные пики, где находится под условных контролем ЗАК Канатная дорога, единственный способ перебраться через пропасти, лишенный и подобия безопасности.

Отвечает за нее принявшая пост от Эйдена Маккейна капитан ЗАК Джоселин Данэм. Численность подконтрольного отряда Данэм эффективно сокращали не только мятежники, но и дикие звери и ночная тьма, в которую за голосами уходили солдаты и не возвращались. Все женщины в роду Джоселин отличались несгибаемой волей, каждая спасалась из катастрофических ситуаций на Земле, и Данэм, родившаяся на Енохе — лишь еще один пример в этой цепочке. Она была бы готова повести свой отряд в любое сражение, но ей приказано сидеть в горах и просто ждать — в основном своем, пока главарь секты с алиумными способностями Салем Уореш, когда-то бывший инженером ЗАК, а теперь «Гуру секты Аномалии» переманивает ее бойцов и превращает их в фанатиков или убивает.

Примечательным является расположенный в Орлиных пиках вулкан. По предположениям спелеолога ЗАК поведение вулкана свидетельствовало о его извержении в ближайшем будущем, что породило бы огромное облако пепла, закроющее Первый город на недели и неизмеримые потоки магмы, но, как известно, поселение колонистов пало отнюдь не жертвой гнева разъяренных недр планеты.

Во главе с грандмаршалом Виктором Корриганом часть его сторонников ушла на восток и основала поселение, превратившееся в Траншейный город. Карьер под предводительство в прошлом Первопроходца пытался остаться независимым, но недолго. В Городе-в-Ущелье произошло несколько попыток переворота, но все их Шира подавила.

Перемирие длилось год, за который все стороны интенсивно вооружались. В 2161-м началась Бесконечная война, которая длится уже 30 лет. Численность населения сократилась более чем в 6 раз, не достигая и 100 тысяч, и целое поколение родилось, выросло и погибло, не зная мира без войны в этих же траншеях.

Иногда наступало недолгое затишье, кто-то даже жил так, словно сражений нет, но все это затмевалось ненавистью, которую противники испытывали друг к другу и пониманием, что конец придет лишь с уничтожением одной из сторон. До конца неясно, когда война стала «Бесконечной», когда это слово напрочь вошло в обиход людей. Возможно, когда первые Алиумы перебили глав ЗАК вместе с президентом, уничтожив надежды на мирный договор. Возможно, когда ЗАК стало применять весь свой арсенал против мятежников. Возможно, когда последние четвертовали десятки солдат и прибили их останки на столбы вдоль дорог. Название породила не длительность конфликта, а то, что любое действие, любое слово в нем пропитано ненавистью и отчаяньем стремящихся выжить людей. И пока надежды на то, что круг разорвется, нет.

Силы ЗАК окончательно обосновались в Городе-в-Ущелье, «столь же безопасной, сколь и безрадостной тихой гавани».

Важной точкой к основной зоне боевых действий является Пустопорожний перевал под руководством Маршала Алистера Каллена, который упоминался выше. Изначально Гутман и Корриган совместно искали наиболее безопасный маршрут между своими городами и обнаружили узкий переход, как они полагали, вне зоны досягаемости мятежников. Несколько лет они строили дороги и обеспечивали их охрану, а Изгнанники тем временем пытались подобраться ближе вдоль кромки леса. После того как у них это получилось, переход регулярно переходил из рук в руки, пока оба грандмаршала не решили официально объединиться против врагов.

По Официальной декларации ЗАК горы являются важнейшим источником древесины для траншей и строительства, потому совместным решениям была заложена застава — как символ прекращения вражды и способ защиты перевала. Документация наделяла независимого маршала Каллена исключительной юрисдикцией, а оба города обязались добывать ресурсы в равных долях, как и предоставлять строителей и солдат для защиты.

Хитрость и амбиции Каллена могли помочь ему достичь многого, но этот человек сам крепко подсел на «опилки» — наркотик, который он использовал для своих солдат, чтобы те бодрствовали сверх нормы. Увы, дозы, которые Алистер принимал, кажется, уже непоправимо повлияли на его разум: осознавая всю опасность Разбойников Пустопорожнего перевала, которые по его же словам являются мятежниками-дезертирами, когда-то пытавшимися уйти в ЗАК за более простой жизнью, Каллен ничего не может толком противопоставить им и помешать грабить всех, кто подвернется. Подопечные маршала настолько утомлены сложившейся ситуацией, что готовы работать на кого угодно — будь это бандиты или вражеские солдаты, если их просто оставят в живых и позволят работать.

Прошлое Каллена было блестящим — военное воспитание, служба на «Флорес», получение звания лейтенанта в ЗАК. А затем он отдал приказ закрыть ворота Первого Города, который был дополнен приказом стрелять по толпе, состоящей в основном своем из испуганных женщин и детей. Алистер не попал под трибунал лишь потому, что согласился на ссылку в далекую и опасную зону Пустопорожнего перевала, где ему улыбнулась удача — перевал стал важной точкой межу Траншейным городом и Городом-в-Ущелье. Жизнь в Пустопорожнем перевале под управлением Каллена тяжела — он не чурается набивать карманы и пытаться подняться повыше, работать с торговцами людьми и обеспечивать своим подчиненных строжайшие условия. Единственное, над чем Каллен определенно теряет контроль — это его собственный разум.

Границей и постоянным полем боя между двумя враждующими фракциями является Траншейный город, выросший из заставы и буквально являющийся частью линии фронта. Его существование основано лишь на том, что солдатам, пришедшим сражаться, «пришлось превратить поле боя в свой дом». Верхние ярусы Траншейного города постоянно подвергаются бомбардировке, потому основные работы уходят вглубь, и люди вынуждены мириться как со снарядами сверху, там и с подтоплениями внизу. Во главе этого укрепленного поселения с его основания встал грандмаршал Виктор Корриган.

В прошлом сильный военачальник и промышленный магнат, Корриган растерял часть уважения из-за своей развивающейся паранойи. Он ребенком прибыл на Енох вместе со своим отцом-инженером, который отвечал за постройку Индустриальной зоны. Радиация от взрыва реактора оборвала жизнь старшего Корригана, но не его сына, который жил вместе с беженцами-соседями, постепенно образовавшими независимое поселение, где его выбрали лидером, а грандмаршалом он провозгласил себя сам.

Союз с Гутман произошел далеко не сразу, но Траншейный город все-таки присоединился к ЗАК. Всепоглощающая подозрительность Корригана заставляет его без причины считать, что Шира разрабатывает план его смещения, но не раз спасала жизнь. Например, однажды, после падения Первого города, у него появился первый помощник Ян «Череполом» Заржецки — человек крайне интересный: его дед вышел из российских олигархов и пытался на сомнительных аргументах основать свою избирательную компанию, чему последовал и Ян, став оппозиционером президенту Нюбергу и ЗАК и заявляя, что аномальные бури — их рук дело. После падения Первого города Заржецки смог перебраться в новое поселение ЗАК и даже попытался подмять под себя Гончих, но этот план провалился, потому он отправился в Траншейный город и добился звания маршала и палача дизертиров. Люди начали бояться и уважать Заржецки, и, конечно, Корригану это не понравилось, как и попытки свержения грандмаршала и убийство мирных жителей и солдат...

Траншейный город существует по очень жестким правилам, но иначе выжить было бы невозможно. Все, кто живут в нем, постоянно сражаются, пытаются передохнуть между сражениями или всячески обеспечивают боеспособность солдат. Есть лишь одно исключение: девушки, занимающиеся проституцией. Эта профессия в Траншейном городе является абсолютно законной и невероятно востребованной сразу с двух сторон: работницы освобождаются от необходимости воевать, а клиенты могут «почувствовать человеческую близость, в редкие моменты отдыха от ужасов войны, и это значит, что [девушкам] никогда не придется почувствовать эти ужасы на себе».

Однако, не стоит думать, что это легкий путь: количество девушек, как и вся сфера деятельности, находится под жестким контролем всех маршалов города. Визит в заведение оплачивается особыми билетами. Для посещения квартала красных фонарей нужно проявить себя на поле боя и заработать этим билеты. Можно купить время девушек на черном рынке за более простую валюту — еду или иные веши, но в таком случае есть шанс попасть под наказание грандмаршала Корригана.

Корриган демонстрирует себя умелым руководителем, но не чурается и крайне сомнительных с моральной точки зрения действий — или бездействия. К примеру, он тайно отправлял своих людей в зону Пустопорожнего перевала, чтобы те перебили солдат Каллена и захватили контроль над лесопилкой, опираясь на свою личную неприязнь к маршаллу за его амбиции и несмотря на их договоренность. Он же по сути стал причиной появления Разбойников Пустопорожнего перевала, так как отправил желавших сдаться людей сразу же обратно на передовую. Для победы ему физически нужны Алиумы — и Корриган пытался переманить на свою сторону Сета, обещая ему все, что тот пожелает, вплоть до постройки храма и орд красавиц, которые ему будут поклоняться как настоящему богу, конечно, из своих корыстных побуждений — грандмаршал отлично понимал, что его власть посыпется, стоит хоть кому-то прознать о том, что Сет не выполняет его приказов в принципе.

Корриган абсолютно сквозь пальцы смотрит на Контрабандистов под руководством Акеми Чжао, подпольных торговцев, для которых нет врагов и нет друзей, что торгуют с обоими фронтами.

Стоит заметить, что Акеми — редкий представитель людей с алиумными способностями, абсолютно не заинтересованный в войне как таковой кроме извлечения из нее прибыли. Чжао могла бы влиять на сражения, что разворачиваются у нее под боком, убивать сотни людей и организовать вокруг себя культ верных фанатиков, но ограничилась организацией невероятно прибыльного дела — доставку посланий и посылок через радиоактивную пустошь. Длительное облучение привело к тому, что почти вся она покрыта шрамами, и лишь способности Алиума все еще держат ее на этом свете. К ее чести, контрабандистка не гордится тем, что делает, но деньги для нее важнее морали.

Среди населения этой прифронтовой зоны следует отменть несколько значимых и интересных личностей:

За ним следует Минное поле и Карьер, Зона обломков, Долина сражений, за 31 год утратившая всякий пасторальный вид, и Первый город — та его часть, что меньше пострадала от радиации, полностью отошла мятежникам.

Минное поле — дорога, заминированная настолько, что без проводника пройти ее буквально невозможно, ведущая к Карьеру. До вмешательства Аномалии это был основной источник ресурсов для строительства колонистов. Остовы навсегда выведенных из строя гигантских экскаваторов покрыты растениями и служат местом гнездовья различных тварей. Новые разработки происходили уже силами людей, лопат и переделанных в бульдозеры УМГК, а почти все добытое уходило на издержки войны. Многие шахтеры занимались добычей недр еще на Земле и последовали на Енох из любви к своему делу — таким был Джабари Ахембе. Даже столь неожиданное возвращение к примитивным орудиям труда не сломило его и товарищей, и они переносили все тяготы шахтерского дела вместе — пока не пришли мятежники и не вырезали всех. Все потому, что ранее территорию контролировал грандмаршал Корриган, но ему надоело бесцельно тратить силы людей.

Зона обломков раньше являлась восточным сектором Первого города и составляла его индустриальный район. Гигантский остов двигателя «Флорес» до сих пор высится посреди выжженной его взрывом территории. Никто не осмеливается здесь жить, кроме чудовищ, и редкие мусорщики пытаются лавировать между очагами радиации, мощности некоторых из которых хватает на то, чтобы убить человека за день. Попытки мятежников пересечь ее для внезапной атаки никогда не оказываются успешными, а самым тяжелым наказанием считается не смерть, а изгнание в эту часть Первого города.

Первый город стал домом мятежников. К сожалению, не все из тех, кто пережил бойню, к ним относились изначально, но ЗАК уже не было дела за годы нескончаемых сражений. Свою лепту вносили болезни и необразованность и озлобленность населения: в определенный этап Бесконечной войны мятежники столкнулись с неясной заразой, подрывающей их боеспособность. Первое поколение колонистов уже умерло, система образования отсутствовала, потому о патогенах никто и не знал, зато стремление найти виноватых среди непохожих осталось — и разносчиками нареки представителей восточно-азиатской группы. Мир, несомненно, требовал очищения, и начались убийства якобы больных.

Сотни и тысячи людей остались ненужными — ни ЗАК, ни Изгнанникам, и были вынуждены существовать сами по себе и доживают свой век в руинах города, которые наименее облучены радиацией и не тронуты зверьем — как Альфред Маккелен. Когда-то был политиком в США, получил пост мэра и даже баллотировался в Республиканскую палату представителей, хотя из всех сторон он выбирал ту, которая побеждает. Находчивость и политическое чутье помогло ему совершить невероятное: провести на борт всю свою семью — жену Анну и двух дочерей, тогда как именитому ученому, Эзре Захеди, разрешили выбрать лишь кого-то одного. Увы, Енох все отнял — будучи выбранным распределителем ресурсов, Маккелен не мог смотреть, как голодают его дети, потому отводил семье больше еды и закрывал глаза на некоторые преступления, несмотря на протесты жены. Голодная толпа ничем не лучше диких зверей, и в настоящем около контейнера, исписанного обвинениями в воровстве, ютятся три могилы, а сердце Маккелена переполнено раскаянием.

Отряды мятежников крайне многочислены и многообразны по своим задачам:

Доктор Нейтан Скерлок, считавшийся погибшим, на своем примере убедился, ступив в лес, что его сыворотка работает отлично. Вместе с остальными учеными он организовал поселение, названное Анклавом.

Защита благополучия поселения стала главной целью каждого жителя, и Скерлок был готов принять всех, кто готов был наравне переносить тяготы отшельнической жизни.

Единственной загвоздкой был состав сыворотки из двух ингредиентов: во-первых, сок невероятно редкого дерева Тука, которое ко всему прочему из всей группы умел находить лишь один человек, исследователь Тьяго; во-вторых, человеческий биоматериал, а именно — спинномозговая жидкость. Древесный, ярко-голубой сок крайне тягучий, и в нем постоянно оказывается огромное количество лесных организмов, чьи ДНК совокупно и помогали противостоять грибку. Дополнительным свойством сока являлся сильнейший галлюциногенный эффект, и Тьяго был единственным из Анклава, кто мог употреблять его без последствий для разума. По его словам, после принятия напитка лесные твари просто расступались перед ним и позволяли пройти в чащу.

Моральную дилему Скерлоку помогло решить перечитывание старых книг, захваченных им с Земли: в статье про «консюмеризм» он наткнулся на описание приобретения мяса в магазинах — уже освежеванным и упакованным, разделанным и обескровленным без малейшего намека на то, как выглядело животное, его обеспечившее.

К этому моменту у него уже появился верный помощник, компенсировавший недостаток военной выдержки и знаний — Кан Чон Су, именуемый мятежным командиром. Кан дезертировал не потому, что, как многим в Анклаве, ему надоела война, а потому, что ему надоел поводок командования. Убедившись в эффективности сыворотки Скерлока, он доверился ученому и остался в лесу, где с отрядом стал охранять поселение, добывать еду, заниматься охотой на чудовищ — и поимкой людей, также бегущих от войны, чтобы одновременно и спасти их, и себя, ведь сыворотка требует ресурсы.

Скерлок решил доверить решение проблемы с получением части ингредиентов случаю. Те из поселенцев, что вытягивали черный камень на особых собраниях, исчезали и не возвращались. По мнению Скерлока все было честно, хотя он, Кан, а также бойцы, поймавшие беглецов были защищены от необходимости тянуть жребий. Без поддержки Кана поселенцы бы быстро потеряли доверие к Скерлоку, ведь мало кому хочется участвовать в лотерее, где проигрыш означает смерть, пусть во имя жизни других.

Те, кто становился обладателем черного камня, отправлялись в Бастион — особое отдаленное и укрепленное место, отделенное от основного Анклава заставой, полной доверенных людей для защиты от агрессивных тварей — или мятежа, если такой произойдет. Кан советовал отнести лабораторию подальше от лагеря по многим причинам, связанным с безопасностью и секретностью того, что там происходит. Найденные недавно пещеры рядом с водным источником отлично подходили, и там обосновали лабораторные помещения, где Скерлок вводил жертвам обезболивающее, и «пациент» безболезненно умирал, а ученый получал столь нужную и ценную спинномозговую жидкость, а также возможность изучить течение болезни. Доктор не проявлял жадности: полученного материала с одного тела хватало на недели вперед, а итог позволял закрыть глаза на недовольство жеребьевкой. Поселение согласилось на такой порядок, синонимом которого стало управление Скерлока и Кана. Однажды, благодаря искателю Тьяго — а, точнее, вопреки его желанию — здесь появился и «постоянный» пациент: пойманный представитель паксов, вероятно, последний на Енохе, и его Скерлок убивать не собирался, сцеживая кровь аборигена ради экспериментов.

Для защиты поселения и поддержания безопасности бастиона Кан создал несколько отрядов бойцов, специализирующихся на разных целях:

Вплоть до 2190-го года Анклав существовал достаточно успешно, волнения и мятеж, которых опасался Кан, не произошли, и форт служил разве что против диких зверей. Число жителей росло, и все они мирно существовали в заданных условиях, насколько слово «мирно» было применимо к лесу. Да, среди новоприбывших были и сомнительные личности: именно в лес сбежали разыскиваемый ЗАК мошенник и убийца Хавьер «Шершень» Домингес, Браго «Людоед» Грант, успевший съесть 20 своих сослуживцев в Траншейном городе и нашедший применению таланиту разделывать трупы в Бастионе, высланный Широй Ник «Везунчик» Уокен, человек с алиумными способностями к замедлению времени, который пользовался ими для безоговорочных побед в «русской рулетке», и Авраам «Блицкриг» Крейтон, серийный психопат-убийца, целенаправленно искавший Анклав и пугающий навязчивым желанием убивать даже Кана.

Увы, до руководства не дошли слухи о том, что ЗАК больше не контролирует карьер, и, что страшнее — что они ине собираются возвращать над ним контроль. Подобная информация напрямую ставит вопрос о пополнении контингента для охраны Анклава. Раньше выходцы из лесного поселения переманивали рабочих шахт, но теперь им грозила перспектива идти к поселениям, а это опасно и далеко. Если хоть одного из жителей Анклава поймают или выследят, это уничтожит поселение. Как и победа мятежников, которые, очевидно, не будут смотреть сквозь пальцы на исчезновение бойцов.

Тем временем, сам Кан был все более недоволен тем, что ученый не раскрывает ему секрет изготовления лекарства. Он понимал, что Скерлоку придется передать рано или поздно секрет хоть кому-то — иначе с его смертью умрут они все. В свою очередь Нейтан Скерлок все больше опасался своего подчиненного и сам был обеспокоен проблемой передачи знаний. В качестве ученицы он выбрал врача Юнону Паскаль, но не за ее активную деятельность в Анклаве, а за открытое презрение к Кану.

Уважаемая в поселении женщина, Юнона успела провести часть своей жизни в качестве военврача в окопах и резко отрицательно относилась к забору спинномозговой жидкости, настаивая на поиске альтернатив. Паскаль полагала, что цели «против» недостаточно для нормального существования поселения, и никогда не стремилась в лидеры. Внезапно обретенная ответственность за тайну лекарства Юноне не по душе, но ей приятно придавать людям уверенности. Скерлок поделился с ней формулой сыворотки, но доверия между учеными нет, и Кан предполагал, что Нейтан просто использует Юнону для дополнительно одобрения со стороны любящих ее людей. Паскаль отвечает «взаимностью» — апеллируя к своему негласному статусу, она не выполняет приказы командира и открыто дерзит ему. Лишь время покажет, что будет эффективнее: страх, который жители Анклава питают к Кану, или их уважение к Юноне.

После бури, унесшей жизни почти всех Первопроходцев, их осталось не более двадцати, если не считать тех, кто оказался в капсулах уже зараженными. Магнус стал «нулевым пациентом», и тайной осталось, что же убило Первопроходца — сам грибок или экспериментальное лечение. Оливию Катберт расщепила буря. После заражения в лесу Капитан Таннер пытался урегулировать вопрос без кровопролития, но Максвелл не дал ему и шанса на это, чем спровоцировал вооруженный конфликт с Первопроходцами, а раненного Протагониста Шира и Якуб доставили в криокапсулу.

Сара Таннер должна была спать еще полгода, но «утро» для нее началось с похорон отца. В суде Сара изо всех сил защищала свой отряд и нашла родственную душу в лице Серхио Акосты, главы службы безопасности ЗАК.

Всю жизнь Серхио Акоста шел ва-банк. Так он выбрался из приюта в своем районе с самой высокой преступностью в стране на Земле, так получил место на «Флорес», и так он добился симпатии Сары. Верность руководству ЗАК навсегда пошатнулась в Серхио, когда он увидел, насколько жестоко обошлись с Первопроходцами.

Когда среди мятежников стали появляться Алиумы, ЗАК начал паниковать и решил перебраться в Город-в-Ущелье — так выглядела общеизвестная версия событий. Однако, только немногочисленные Первопроходцы знали кое-что еще, что и заставило их бежать: как ни старался президент Нюберг убедить остальных командующих, они слишком опасались за свои жизни и на собрании, где присутствовал Акоста, решили применить привезенную с земли атомную бомбу, дабы уничтожить весь Первый город и почти всех мятежников.

Бомбу собирались спрятать в продуктовом грузовике и привести ее в самый центр Первого города под видом продовольственной помощи. Серхио Акоста знал, что нужно сделать: он быстро отпросился с заседания, обговорил план с Сарой Таннер и остальными товарищами и вызвался лично отвезти заряд в поселение Изгнанников. По дороге Таннер и Моррисон перехватили конвой, обезвредив солдат, и направились в карьер, где к этому моменту Сара уже начала строить бункер. ЗАК так ничего и не узнали — ни почему не произошло взрыва, ни куда пропал их глава безопасности.

Бункер был построен со всей ответственностью: часть дверей внутри закрывалась особыми ключами, а спрятанная в глубине бомба требовала мастер-ключа. Первопроходец Борис Моррисон сначала предлагал сбросить страшный секрет в какую-нибудь глубокую яму и залить бетоном, но это было невозможно: при попытке уничтожения сработали бы датчики давления, и заряд взорвался бы. Серхио испробовал все возможные способы обезвредить ее, но ни один не помог, и бомба буквально в любой момент может взорваться, если не соблюдать осторожность.

Серхио Акоста и Сара Таннер четко понимали поставленную перед ними задачу. Несмотря на ужасное кровопролитие и огромное число убитых с обеих сторон, они верили, что остатки человечества смогут объединиться. Все спрятавшиеся Первопроходцы надеялись дать человечеству шанс изменить эту планету, пожертвовав собой.

Первые годы были одними из самых счастливых: важность задания наполняла соратников энергией, они Первопроходцы, они должны быть героями. Все словно были одной большой счастливой семьей, а малыш Мерсер, сын Сары стал источником радости. Моррисон научил мальчика читать и писать, вместе с Серхио они вырастили саженцы с Земли. В вопросе обеспечения Таннер все просчитала — от питания и электроснабжения до того, как 7 мужчин и 3 женщины будут состоять в отношениях в вечном заточении под землей ради общего блага.

Но чем больше Мерсер взрослел, тем теснее становилось в жилище. Годы шли, и все постепенно стали сходить с ума. Десятилетия клаустрофобии, отчаяния и одиночества в компании с отчаянными и отчаявшимися солдатами и гражданскими — вот последний ва-банк Серхио Акосты, и он не собирался от него отступать в отличие от некоторых других. Его приемный сын, Мерсер, не разделял подобного самоотверженного настроя, хоть и понимал, что выбранная стезя — дело жизни его родителей.

Первым сдался Борис Моррисон: он не мог больше находиться в бункере. Он никогда не хотел быть героем, ему было до дрожи страшно на Енохе, и тогда, в прошлом он искал и помог построить нору поглубже, понимая, что человечество обречено. А, годы под землей спустя, он понял, что слишком сильно привязан к Саре Таннер, и существование стало невыносимым. Потом убежал Мерсер, и Серхио отправился его искать. Моррисон признался Саре, что хотел бы прожить с ней жизнь, но Сара не ответила ему взаимностью. Секретность была для нее важнее благополучия близких, и она не отступала от своих принципов. Борис понял, что пора выбираться — хотя бы на день, хотя бы посмотреть, как теперь выглядит Траншейный город...

Сара и Серхио понимали, что рано или поздно настанет день, когда их сын покинет бункер, но при этом они отлично знали: снаружи он вряд ли выживет, ведь он в буквальном смысле слова вырос в норе, думая, что внешнего мира не существует, не зная ничего о подлости людей и о навыках выживания. Акоста предполагал, что к поселениям его приемный сын не пойдет, а направится в сторону леса, ведь Первопроходцы часто рассказывали ему о том месте. Вместе с двумя товарищами Серхио направился за Мерсером, надеясь найти его, убедиться, что все в порядке и извиниться за годы под землей. Акоста убедил Сару остаться и взять на себя их вечное задание до того момента, когда он вернется. Сам он понимал: не «когда», а «если».

Таннер осталась одна в бункере. Она понимала — навсегда. Ее муж не вернется, пока не найдет сына, а сын не вернется, поскольку ненавидит всю эту жизнь. Впрочем, Сара готова была выполнять наказ Акосты, если бы могла, до своей смерти. Скоро их убежище перестанет быть таковым: люк постоянно находят какие-то мародеры, раньше Первопроходцы вместе их отгоняли, но теперь Таннер осталась в одиночестве.

Сара решила: чтобы сберечь содержимое бункера, надо его покинуть. Она намеревалась искать свою семью, а если это не получится сделать, то зайти глубоко в лес и увести преследователей на верную смерть. Раскаявшись после побега сына, Таннер забрала мастер-ключ, чтобы секрет бункера остался секретом навсегда. Миновав край леса, она со временем нашла Анклав, и в лагере дезертиров увидела Мерсера, который жил своей жизнью, разговаривал с людьми и смеялся. Сара не стала обращать его внимание на себя, хоть ей и было тяжело, и так хотелось рассказать сыну, что они справились, что его отец отправился на поиски. Но прежде всего она была рада, что он жив и в безопасности. Даже вид затерянный в лесу строений паксов не был для нее столь прекрасен и радостен, и теперь у Таннер оставалось лишь одно дело — найти место, где можно закопать мастер-ключ. Сара Таннер умерла как истинный Первопроходец — «на пути к неизвестному, по дороге к лучшему».

Что же Мерсер Акоста, обосновавшийся в Анклаве? До выхода наружу, он и не представлял, как мало знает: мир стал помойкой, где все рвут друг другу глотки за кусок прогнившей еды, но его это не смущало, если он не вынужден был дальше сидеть в бункере. Внук Джека Таннера нашел свое место среди дезертиров в лесу, но как ни старался, не стал своим в Анклаве и топил это горе в спирте, изготавливаемом им самим алкоголе и проблемах, как долги «Везунчику» Уокену. Акоста-младший хранил куртку матери как величайшую ценность, но так никогда и не узнал, что любовь родителей отправила их на его поиски — и верную смерть.

Первые исследовательские отряды под руководством Доктора Захеди стали исследовать фауну и флору Еноха еще в 2160-м году. Были обнаружены сотни видов неизвестных существ, в основном своем воспринявших землян настороженно. Даже хищники старались избегать людей, потому их признали условно неопасными. Попадались территориальные бизоноподобные животные, от которых колонистам приходилось убегать, но некоторые особи выходили к патрулям, стараясь рассмотреть их поближе. Это подтолкнуло некоторых людей к мысли о более разнообразном рационе, но идея оказалась скорее неудачной: одна из жертв охоты оказалась столь ядовитой, что часть отведавших ее мяса так и не удалось спасти.

Ученые взялись за изучение пригодных к употреблению видов и выяснили, что их практически нет. Если подходить к вопросу точнее, то человеческий организм не был способен переварить волокна мяса из-за отсутствия необходимой микрофлоры кишечника. Но более странным и тревожным открытием стал микроанализ клеток представителей одного и того же вида с разницей в несколько недель: животные очень быстро мутировали на клеточном и макроскопическом уровне.

Взятые пробы почвы и воды доказали и то, что, при всей похожести, местные бактерии и вирусы куда более мелкие и напоминают прионы, связанные с нейродегенеративными заболеваниями. К моменту обнаружения уже 7,38% колонистов демонстрировали наличие прионов в крови, а последствия их попадания в организм все еще предстояло изучить. Часть из тех, кто оказался в списке, начали жаловаться на неврологические расстройства и дискомфорт, а концентрация инородных бактерий в крови у них неуклонно повышалась. Из-за выявленной связи между уровнем биоагентов и заболеваний нервной системы всем колонистам рекомендовалось пить воду только после фильтрации и не употреблять немытую или сырую пищу. Про необходимость ношения пылевых масок ЗАК умолчал, поскольку количество масок было несоизмеримо меньше необходимого из-за предварительных исследований воздуха, присвоившего ему статус безопасного, и ученые не желали сеять панику. Производству новых партий был поставлен средний приоритет в промышленном плане из-за его распланированности и загруженности, но из-за произошедших после событий едва ли кто-то потом вспомнил о пылевых масках...

К началу Бесконечной войны наиболее широко на Енохе представлены стайные существа под названием перфоро. Они существовали на планете и раньше, но аномальные бури несомненно изменили их внешний вид. Есть предположение, что перфоро мутировали из некоего приматоподобного существа, но доказательств этой теории столько же, как и у безумной идеи, что это искаженные люди.

Название перфоро получили то ли за огромный коготь, то ли за их излюбленную стратегию «пронзать» одну точку в линии обороны. Существа быстро размножаются и готовы к охоте практически с рождения, а их сердце умеет накапливать некоторое количество энергии Аномалии, хотя особых способностей самые низшие твари не демонстрируют и не примечательны ничем. Этот вид составляет значительное число подвидов:

Фауна Еноха не ограничивается лишь одним видом, но каждое животное, что встречается на пути Первопроходца — неминуемо мутировавшее, искаженное и агрессивное. Ярчайшим примером может послужить Мучитель — измененный потомок той самой «космической коровы», которую колонисты встретили по прибытию, а после пытались одомашнить, но забросили затею из-за проявленной агрессии. Мучители являются стайными животными, обычно составляющие свиту более крупного Исполина — более зрелой и крупной особи, у которой появляются внушительные рога, предположительно позволяющие существу улавливать вибрации. Челюсти Исполина продолжают, как и у мучителя, расти всю жизнь, что, вероятно, приводит к гибели особи в конечном итоге.

Мучители отличаются удивительной способностью приспосабливаться: в Орлиных пиках они привыкли к низким температурам, в пустыне — к высоким, в лесу — к питанию ядовитыми грибами и научились маскировке. Тактика различных подвидов отличается, но в целом они стараются сбить жертву с ног и одновременно размозжить ее своей тушей. Некоторые особи проявляют нетипичные тактики: например, Исполин-надзиратель очень ревностно защищает свою территорию и настолько нагл, что пытался открыть одну из капсул с «Флорес». Вдобавок, Аномалия усилила его родственные связи с выводком, и смерть любого из представителей стаи приводит остальных в бешенство. Еще один подвид, Тираннус, способен ощущать колебания энергии, что вызывают люди, а потому как грамотно обходить их ловушки, так и устраивать засады.

Самые высокие пики занимают Крикуны. Они представляют собой летающих существ, обожающих пикировать на жертв, но предпочитающих падаль. Энергия Аномалии позволяет им омертвлять свои перья и выстреливать ими во врагов словно клинками. Небо над пустыней хищно бороздят Скьяфаны, костлявые существа, напоминающие крылатых доисторических рептилий. Их связь с Аномалией столь сильная, что позволяет им управлять электричеством и, судя по внешнему виду, питает их вместо пищи.

Изменения затронули и насекомых — на Енохе полно Стриксов, огромных по меркам обычных комаров и мух насекомоподбных существ, применяющих против своих жертв численное превосходство, акустические атаки и плевки ядом, а пауки обрели возможность детонировать. В низинах таятся Ползуны — ускоренно эволюционировавшие создания, первоначальную форму которых невозможно проследить. Они буквально полны аномальной энергии и способны отправиться за добычей куда угодно.

Наиболее странными и человекоподобными существами являются Кровавые оборотни — чудовища, напоминающие скорее мутировавших аборигенов, чем животных. Хитрые и опасные противники, разрывающие добычу когтями, а пролитую кровь превращающие в оружие.

И даже у него есть усиленная и более выносливая версия — Кровавый торговец, обитающий на заброшенной ферме, который, как предполагалось, управлял телепатически окружающими существами, обеспечивая им защиту в обмен на кровь.

В вулкане Военной зоны обрели свой дом Огненные акари — пара огромных паукообразных тварей, не просто приспособившиеся к жизни в лаве, но и наслаждающияся пребыванием там, купаясь и поедая магму. Предполагается, что также они питаются минералами, и серьезно не мутировали из-за Аномалии — лишь неимоверно увеличившись в размерах.

Одним из немногих неагрессивных существ является Переносчик Бури, великан, которого, тем не менее, боится все живое. В целом безразличный к существованию людей, он все же может проявить агрессию, и даже Алиумы не выстоят перед его силой. Измерение его основывается лишь на тени и свидетельствуют о высоте около 50 метров, хотя значение и варьируется от возраста существа. Существует предположение, что у Переносчика есть подобие интуиции или предчувствия бурь, и они покидают районы, где вот-вот грянет Аномалия, на что стоит обращать первостепенное внимание. Именно из-за ошибочного предположения, что они «приносят» Аномалию с собой, существ и прозвали «Переносчиками».

Но все это меркнет по сравнению с гигантским Хризалоидом. Его мандибулы, остатки крыльев и кокона указывают, что, вероятно, он произошел от насекомых, возможно, гусениц, но процесс трансформации из куколки был нарушен, и тварь вымахала до размера небоскреба. Рев Хризалоида, помимо прочих особенностей, крошит скалы и рвет ушные перепонки оказавшихся поблизости людей и животных.

Моя статья заканчивается там же, где начинается история Протагониста: очередной перепад энергии отключает последнюю криокамеру, и под ноги Авраама Захеди выпадает Первопроходец. Ученый ищет Аппарат спутниковой связи, а не еще один живой реликт из прошлого, мятежники наступают на заброшенную лабораторию. Совсем скоро Протагонист окажется в плену, а затем — прямо перед убийственно-яростной аномальной бурей. Его таинственные силы заметит Сет, приняв Первопроходца за мятежника и чуть не убьет, остановившись лишь при взгляде на нашивки формы. Впереди — путешествие в Город-в-Ущелье, встреча со старыми — и постаревшими — друзьями, принятие новой действительности и долгое приключение за таинственным сигналом, чья частота навсегда выжжена на руке Протагониста...

Эта вселенная, несмотря на свою жестокость, мрачность и не во всем оригинальность, запала мне в сердце, и я надеюсь, что рано или поздно у меня появится возможность приобрести (ох уж эти сложности покупки игр в РФ) и поиграть и в ее дополнение.

#Outriders